Тропление и изучение животных по следам

Учет охотничье-промысловой фауны, многочисленные способы ружейной охоты, капканный промысел, а также изучение зимней биологии животных основаны на их тропленни.

Для некоторых методов учета необходимо знать длину суточного наследа зверя, т. е. длину его пути от лежки, с которой он поднялся вечером, до лежки, на которой устроился на следующую дневку. Кроме того, известно, что каждый охотник в душе натуралист и исследователь, и ко всему, что связано с миром животных, он проявляет интерес. Этими двумя обстоятельствами и продиктована необходимость привести несколько советов, которые могут оказаться полезными при зимнем троплении зверя.

Тропить лучше всего по пороше, т. е. по свежевыпавшему снегу. Если снегопад закончился в середине или вечером предыдущего дня, он прикрыл старые следы, и на снегу видна вся ночная деятельность зверя, весь его путь от лежки до лежки, от убежища к убежищу. Такую порошу принято называть длинной. Наиболее интересна она для следопыта-натуралиста. Следопыты-охотники ее не любят: слишком длинный наслед, слишком долго надо добираться по нему до лежки зверя.

Бывает, что снегопад прекращается во второй половине ночи, незадолго до рассвета. Это короткая пороша.

В этом случае на снегу ясно видны следы зверя, возвра­щающегося после охоты или кормежки к своему логову. Такая пороша лучше для охоты, чем для изучения поведения зверя. По ней быстрее доберешься до лежки зверя, но о ночной его деятельности она не расскажет. И, наконец, если снег шел всю ночь до рассвета и звери успели вернуться в свои убежища, их следы бывают заметены мертвой порошей. В такое утро на тропление выходить бесполезно.

Иногда при резких перепадах атмосферного давления активность у некоторых зверей бывает понижена. Они не выходят на кормежку несколько суток, отлеживаясь в убежищах — тогда и при длинной пороше в угодьях не увидишь ни одного следа.

Если снегопада не было несколько дней, тропить зверя (особенно мелкого) трудно из-за обилия следов разной давности и разных видов. Для охотника-капканщика так называемая многоследица не помеха: легче выследить постоянные переходы зверя и не ставить капканы в местах, где он ходит редко или прошел случайно.

Многое зависит от того, за каким видом ведется наблюдение. Крупных копытных и хищников тропить легче, потому что их следы отпечатываются четче. Тропить их можно в течение всей зимы, начиная с первых пестрых порош, когда снег еще не покрыл сплошь всю землю. Следы средних и мелких зверьков по пестрой пороше, или, как говорят охотники, пестрой троне, очень трудно разбирать.

Во второй половине зимы, с установлением глубокоснежья, малоэффективно тропление мелких куньих (норки, горностая, ласки), так как в этот период они много передвигаются под снегом.

Следопыт должен помнить, когда начался и когда кончился последний снегопад. Вечером и несколько раз ночью перед охотой следует сделать отметки на снегу. Утром по ним можно будет проследить, как изменился снежный покров в течение ночи и чем отличается вечер ний след от утреннего. Полезно также внимательно осмотреть свои собственные следы и следы домашних животных разной свежести.

Не надо забывать, что следы могут исчезать не только при снегопаде, но и при позёмке. Бывает, что в лесу след зверя выглядит совершенно свежим, а на опушке он заметен позёмкой и кажется старым. Следовательно, кроме сроков снегопада, нужно следить и за изменением ветра.

Нужно также помнить, что при ярком солнце следы кажутся свежее, чем на самом деле. Поэтому, рассматривая след на солнечном свету, следует его прикрыть рукавицей от прямых лучей.

Очень четкими следы бывают на отсыревшем, слегка уплотненном снегу, который сохраняет целиком строение лапы зверя: подушечки, когти и даже волоски шерсти. В сухой морозный день, когда снег сыпучий, зернистый, отпечатка лапы не остается совсем, и следы представляют собой ряд ямок, соединенных выволокой и поволокой. Если снег был очень рыхлый или след несколько запорошило, бывает трудно определить даже направление хода зверя. Здесь может помочь тщательное исследование поверхности снега. Следует учитывать, что от ямки в сторону хода зверя находится выволока, а она короче и круче, чем поволока. Кроме того, прежде чем поднять ногу для очередного шага, зверь наклоняет ее в толще снега вперед, поэтому снег на передней стенке ямки плотнее. Это легко ощутить, потрогав стенки ямки рукой. Основной признак свежего следа — его резкие грани и небольшое возвышение из мелких крупинок снега на краях выволоки. С течением времени грани следа сглаживаются, округляются, бугорок от выброса снега пропадает, а стенки ямки (стакан следа) твердеют.

В главе о белках уже говорилось о том, каким ориги­нальным способом пользуются охотники-эвенки при определении свежести следа, оставленного белкой.

Некоторые охотники ложатся на снег и резко дуют в след зверя. По тому, разлетаются ли мелкие крупинки снега, скатившиеся на дно следа, или лежат примерзшими, они определяют свежесть отпечатка. Для определения свежести следа нужен опыт, наблюдательность, знания. Промысловый охотник при троплении зверя с целью его добычи не выхаживает весь наслед. Сокращая путь, он срезает тупики и петли, отыскивая выходной след, обходит вокруг места кормежки, где зверь основательно потоптался, не задерживается в местах, где нет условий для дневки зверя.

Иные задачи у зоолога или натуралиста, изучающих повадки или образ жизни животного. Ему необходимо пройти по всему наследу от одной лежки зверя до другой. Только расшифровав все оставленные зверем следы, можно отчетливо представить поведение животного в той или иной ситуации.

Весь путь, пройденный зверем, измеряется шагами. Поэтому следопыту необходимо знать длину своего лыжного и пешего шага. Следует помнить, что длина шага может изменяться в течение дня по мере усталости. Шаги считают парами, под левую или правую ногу. При некоторой тренировке можно приучить себя считать каждый третий, четвертый или даже пятый шаг, что очень облегчает работу.

Через определенное расстояние, например при троплении куницы через сто, а при троплении более крупных зверей (рыси, волка) через двести—триста шагов, наблюдатель останавливается, чтобы зафиксировать пройденный маршрут в полевом дневнике. Опыт показал, что целесообразнее вести записи сразу на трех листках дневника. На первый наносить, пользуясь компасом, схему пути зверя в определенном масштабе, на втором описывать типы угодий, по которым проходит маршрут, и, наконец, на третьем отмечать особенности поведения зверя. Вторую и третью записи можно объединить, но схему пути всегда вычерчивают на отдельном листке.

Схему тропления зверя (данные о том, где он пытался охотиться, заходил в нору, встречался с другими животными и т. п.) вычерчивают в дневнике дополнительно и в более крупном масштабе. В том случае, если во время тропления исследователь пользуется портативным магнитофоном, он может заносить в дневник только схему пути зверя. Это значительно ускоряет работу. Необходимо иметь при себе мерную ленту, рулетку или мерную планку, которую удобнее всего прикреплять к лыжной палке, так как приходится постоянно промерять то величину прыжка зверя, то толщину дерева или глубину снега. Если имеется подробный план местности крупного масштаба или работа ведется в лесу с хорошо прочищенными просеками и кварталами размером не более 500 X 500 метров, наблюдатель может не измерять мар­шрут шагами, а привязать его к ориентирам на местности. В дневнике нужно фиксировать как можно больше данных. Все они пригодятся впоследствии при обработке материала. Следы показывают, каким аллюром передвигается зверь, когда и почему сменил один аллюр на другой, какие угодья предпочитает для кормления и отдыха, каков по величине его кормовой участок, как он его метит, как добывает пищу, где днюет, как относится к особям своего вида и к особям других видов животных, к следам и хозяйственной деятельности человека и многие другие аспекты поведения. Фиксировать нужно все. Не может быть более или менее важных следов зверя. Каждый отпечаток, каждый штрих, оставленный зверем на снегу, каждое его действие должны быть отмечены в дневнике, несмотря на то что может быть в данный момент они непонятны наблюдателю и кажутся незначительными.

Записи отнимают много времени, а зимний день короток. За светлое время можно пройти маршрут длиной от 6 до 10 километров, суточный же ход зверя может быть и длиннее. Работа откладывается на следующий день, хотя двух-трехсуточные следы расшифровать сложнее. Для получения полного суточного наследа тропить зверя приходится от точки встречи следа вперед (по ходу) и назад (в пяту). Задача облегчается, если работают двое: тогда тропление ведется сразу в двух направ­лениях.

Важным условием получения достоверных результатов является своевременная обработка собранных мате­риалов. Полевые записи должны быть расшифрованы, пройденный маршрут со страниц дневника перенесен на один лист, схемы перечерчены сразу же по возвращении домой. Если эта работа отложена на некоторое время, то яркие впечатления в той или иной мере меркнут, различные мелкие детали забываются, некоторые краткие заметки в собственном дневнике не поддаются расшифровке. В результате ценные наблюдения, добытые тяже­лым трудом, могут быть утрачены безвозвратно.

Коллекционирование следов

Следы животных помогут провести инвентаризацию фауны в охотничьем хозяйстве, определить численность и размещение зверей по угодьям или расселение акклиматизированных видов, установить половой и возрастной состав стада, изучить повадки и образ жизни животных.

Изучение следов зверей проводится главным образом зимой, когда на снегу наблюдатель видит длинную це­почку следов с характерным для каждого вида аллюром, когда можно по характеру хода и поведения зверя установить его вид. Однако многие вопросы нужно выяснять только летом, когда приходится довольствоваться фиксацией лишь отдельных отпечатков лап зверя на песке, мягкой болотистой почве, наносах ила на берегах водоемов, на пыли или размякшем грунте троп и дорог. Вот тогда-то, чтобы не допустить ошибки, надо особенно хорошо знать характерные черты следов, которые оставляет тот или иной зверь. Для изучения следов пользуются рисунками и фотографиями, однако и они, даже воспроизведенные в натуральную величину, не дают точного представления об отпечатках звериных лап.

Профессор А. Н. Формозов в своей прекрасной книге «Спутник следопыта» советовал натуралистам собирать коллекцию следов животных. Для этого предлагалось разыскивать четкие отпечатки лап животного на глинистой почве без примесей камешков, корешков, травинок и другого сора. Вокруг выбранного отпечатка нужно наметить квадрат или прямоугольник так, чтобы след находился в его центре. Затем при помощи ножа намеченный квадратик вырезать из почвы в виде кирпичика с отпечатком на верхней его стороне. Для придания прочности кирпичику рекомендуется просушить его на солнце, а затем обжечь на костре. Потом его подравнивают, лишнюю часть снизу соскабливают — и экспонат для коллекции готов. Остается только поместить его в подходящую по размеру картонную коробку и снабдить этикеткой с указанием, чей это след, где и когда он найден.

Такая коллекция дает возможность путем сравнения отпечатков лап сходных видов установить их различия детально. А. Н. Формозов пишет: «Приготовленные этим способом следы безукоризненно сохраняют все черты подлинника. Они гораздо ценнее тех искусственных слепков, которые делают лапкой мертвых животных на специальной глине, а потом помещают в музее» (А. Н. Формозов. Спутник следопыта. М., 1952, с. 360).

Сбор коллекции предложенным способом сопряжен, однако, с большими трудностями, особенно когда это касается следов крупных или средних по величине зверей. Во-первых, не так часто удается найти четкие отпечатки на подходящем грунте; во-вторых, вырезанный кирпичик часто не удается извлечь из грунта, не деформируя его, и, в-третьих, при высыхании он часто трескается, а иногда и рассыпается. Кроме того, такие сборы трудно сохранять в экспедиционных условиях, не повредив. Все это заставило меня искать другой способ, и я стал собирать коллекцию следов промысловых зверей, используя гипс.

Снять гипсовую копию следа можно практически на любой почве. Этот материал передает мельчайшие детали оригинала, вплоть до рисунка на коже подошвы зверя и отдельных волосков. Изделия из него достаточно прочны и долговечны. Гипсовые слепки я привозил из экспедиций совершенно неповрежденными.

Отправляясь на поиски следов животных, я беру с собой гипс в непромокаемом пластиковом мешочке, коте­лок, кружку, ложку, большой охотничий нож и две-три полоски мягкой жести длиной 40—50 и шириной 4—5 сан­тиметров. Обнаружив четкий отпечаток звериного следа, очищаю поверхность вокруг него от камешков, веточек, травинок и другого мусора. Затем, чтобы гипс не растекался, вокруг следа делаю бортик из полоски жести, которую сгибаю в форме прямоугольника или квадратика и слегка вдавливаю в грунт. Далее порцию гипса (количество определяю на глаз) развожу водой до консистенции жидкой сметаны, размешиваю до полного растворе­ния комочков и приготовленную смесь выливаю на след слоем 1—2 сантиметра. Через 10—15 минут, в течение которых необходимо вымыть использованную посуду, гипс затвердевает. Образовавшийся кирпичик при помощи ножа легко извлекаю из грунта, затем освобождаю его от полоски жести, а остатки прилипшей почвы отмываю в воде, пользуясь пучком травы как мочалом.

Таким образом получаем как бы негативный отпечаток с выпуклым изображением следа. Кирпичик-форму следует обернуть мхом, травой или куском ткани, после чего его можно носить в рюкзаке, так как он становится достаточно прочным.

«Позитив» отпечатка следа получаю уже дома. Из плотного картона делаю коробочку площадью, равной площади слепка, и вдвое глубже его толщины. Форму помещаю в коробочку строго горизонтально, лицевой стороной вверх. Чтобы гипс легко отделился от формы, ее поверхность нужно покрыть тонкой мыльной пленкой с помощью акварельной кисточки. Для этого 1—2 грамма любого мыла растворяю в 'Д стакана горячей воды. Потом разводят гипс и выливают его в коробку так, чтобы он покрыл наиболее выпуклые части следа не менее чем на 0,5 сантиметра. Пока гипс не застыл, в его толщу следует погрузить заранее приготовленную из тонкой проволоки (медной или алюминиевой) петлю, за которую впоследствии отпечаток можно будет подвесить. Через 5—10 минут форму вместе с отливкой вынимают из коробочки и осторожно разъединяют их.

Пока гипс не совсем затвердел, края полученной пластинки можно подровнять ножом. Зачистку фона и краев лучше сделать через несколько дней наждачной бумагой, когда гипс окончательно затвердеет. Готовое изделие также следует покрыть тонкой мыльной пленкой, чтобы в поры гипса не забивалась пыль и чтобы он не пачкал руки. При осторожном обращении с формой с негативного отпечатка можно получить несколько отли­вок, а из готовой отливки при необходимости получить новую форму, произведя все манипуляции в обратном порядке. Постепенно, по мере накопления опыта, я вводил в методику изготовления следов некоторые изменения, облегчающие работу. Например, для разведения гипса в полевых условиях начал пользоваться не котелком, а большим резиновым детским мячом, у которого срезал часть поверхности. В такой мягкой «посуде» легче размешать комочки гипса, ее не надо мыть, так как засохший гипс легко удалить с резины, да и в рюкзаке она почти не занимает места. При получении позитива я перестал изготовлять картонные коробочки, а просто помещал негатив в горизонтальной плоскости на кусок стекла или фанеры, а вокруг него сооружал бортик из кубиков детского пластилина нужной мне высоты (гипс не прилипает к пластилину, и кубики можно использовать многократно). Пластилином пользуюсь и для выравнивания фона, удаляя ямки, щербинки, или для наращивания краев негатива, чтобы придать ему симметричную форму.

Коллекция следов охотничье-промысловых животных может служить не только интересным музейным экспонатом и своеобразным охотничьим трофеем, добытым бескровным путем, но и имеет большое практическое значение как ценное наглядное пособие для учебных заведений, где обучаются будущие биологи-охотоведы, и для работников охотничьих хозяйств.

Учет животных по следам

Не преувеличивая, можно сказать, что знание следов диких животных, умение читать их являются основой ведения охотничьего хозяйства. Это не вызывает сомнения, если принять во внимание, что главный показатель оценки любого охотничьего угодья — плотность его заселения (количество на единицу площади) промысловыми животными, а определение плотности немыслимо без знания следов жизнедеятельности животных. В последние годы разработано много способов определения плотности заселения угодий животными и большая часть из них основана на учете следов зверей по белой тропе.

Наиболее простой способ — учет окладом. Этот метод применяется и при облавных охотах. Заключается он в следующем: наблюдатель (окладчик) обходит вокруг определенный участок угодий и подсчитывает все входные и выходные следы зверей, а затем по разнице тех и других следов определяет, сколько животных находится на данном участке. Следует иметь в виду, что при равном числе входных и выходных следов зверь может оказаться как внутри оклада, так и вне его. Учет окладом эффективен лишь при проведении его на небольших участках.

Для оценки угодий на больших площадях применяются два способа учета фауны: относительный и количественный (приближенно-точный).

Относительный учет в охотничьем хозяйстве проводится в целях оценки различных типов угодий по продуктивности, т. е. по степени их заселенности отдельными видами зверей и птиц; выяснения соотношения различных видов на территории хозяйства и в отдельных его угодьях, в частности соотношения в системе «хищник — жертва»; сопоставления встречаемости животных в текущем году с предыдущим годом, а также встречаемости отдельных видов в начале зимы и после промысла.

Техника проведения относительного учета несложна и заключается в следующем. На территории хозяйства намечают маршруты, которые должны пересекать основные типы угодий хозяйства: хвойные и лиственные насаждения, гари, вырубки, болота, пойменные, сельскохозяйственные и другие угодья. Желательно, чтобы длина маршрутов в каждом типе угодий была пропорциональна их площади на территории хозяйства. Например, если ельник занимает 30% площади хозяйства, то 30% всех маршрутов должны пролегать по ельникам. Маршруты не должны совпадать с наезженными дорогами и просеками. Их нужно прокладывать по непроторенным тропам, узким визирам, а если таковые отсутствуют, то по компасу. Маршруты следует нанести на карту хозяйства и пометить на местности, чтобы была возможность повторно проложить их в последующие годы.

Учет проводится при установившейся погоде, когда нет резких перепадов температур и атмосферного давления. Чтобы не быть связанными с порошами, учет проводят в течение двух дней подряд. В первый день проводят так называемую затирку следов, когда наблюдатель проходит маршрут и лыжной палкой перечеркивает все встреченные следы. Во второй день проводится подсчет появившихся в течение суток свежих следов. Если по условиям погоды свежие следы легко отличить от старых (двухсуточной давности), учет можно проводить без затирки, т. е. в течение одного дня. Звериная тропа, которая встретилась на маршруте, условно считается за 4 следа. Если маршрут пересекает место жировки зверя, где следы очень запутаны, лучше обойти жировку стороной и, как при учете окладом, подсчитать входные и выходные следы. Все учетные данные (маршрут, пройденное расстояние в шагах, которые впоследствии пересчитывают на метры, смена типов угодий, встреченные следы) изображают графически на маршрутном листе. Следы можно изображать либо условными значками, либо записывать название животного, указывая стрелкой направление его хода.

После окончания учета обрабатывают полученные данные. За единицу учета (показатель учета) принимается количество следов на 10 километрах маршрута. Суммируется длина отрезков маршрута по сходным типам угодий, и вычисляется показатель учета при помощи формулы у — п 10/1, где у — показатель учета, п — число встреченных следов, / — длина маршрута в кило­метрах. Например, если по бору пройдено 16 километров и обнаружено 20 следов белки, а в ельнике на 8 кило­метрах найдено 18 следов, то показатель учета числен­ности белки будет равен для бора: (20- 10)/16= 12,5; для ельника: (18- 10)/8 = 22,5, а для хвойных лесов хо­зяйства в целом: 20 + (18- 10)/(16 + 8) = 15,8.

Если проводится комплексный учет (т. е. учитывается не один вид), то таким же способом определяют показатель учета для других животных, следы которых обнаружены на маршруте.

Относительный учет хотя и не дает точных данных о числе животных, обитающих на определенной территории, но позволяет сравнивать различные угодья, районы и даже области по обилию в них тех или иных промысловых животных.

Количественный или приближенно-точный учет дает возможность определить число животных, обитающих в хозяйстве, плотность их обитания (количество на единицу площади), т.е. высчитать показатель запаса. При­ближенно-точный учет сложнее, чем относительный, более трудоемок и требует более подготовленных специалистов — биологов-охотоведов. Дело в том, что здесь, кроме подсчета следов на маршрутах, необходимо определить среднюю длину суточного наследа учитываемого вида. Для этого нужно провести несколько суточных троплений разных особей, т. е. пройти по следам весь охотничий или кормовой путь зверя от одной лежки-днев ки до другой. Длина суточного наследа зверя зависит от наличия, обилия и доступности корма в угодьях в данный период, а потому этот показатель различен не только в разных точках ареала вида, но может значительно изменяться по годам и даже по сезонам одного и того же года. Это и понятно: чем больше кормов, чем они доступнее, тем короче суточный ход зверя. Так, например, длина суточного наследа лесной куницы на Кольском полуострове в среднем равна 17—25 км, в Архангельской области — 14, в Калининской — 5—7, а на Кавказе, где разнообразных кормов много и они доступнее для этого хищника, длина его суточного наследа нередко равняется всего 2 километрам.

Закладка маршрутов и подсчет следов при количественном учете ведутся тем же способом, что и при относительном. Далее, имея данные о пройденном маршруте, о числе пересеченных свежих следов зверя и длине его суточного наследа, можно приблизительно определить число животных учитываемого вида на 1 км хозяйства.

Для подобного расчета в 1932 году профессором А. Н. Формозовым была предложена следующая формула: S = п (Id ), где S — число животных на 1 км , п — число следов, пересеченных маршрутом, / — длина маршрута в километрах иd — длина суточного наследа. Так, если в угодьях при прохождении 30-километрового маршрута наблюдатель пересек 15 следов куницы, а ее суточный наслед в среднем 5 километров, то плотность вида на 1 км 2 при данных условиях будет ориентировочно равна 15: (30- 5) = 0,1, т. е. примерно одна куница будет приходиться на каждые 10 км 2 , или на 1000 га территории хозяйства.

Применяя формулу Формозова, можно учитывать большинство промысловых зверей, оставляющих ясные следы и имеющих постоянные участки суточной деятельности (соболь, куница, лисица, рысь и др.). Нужно оговориться, что данные, полученные указанным выше способом, не могут претендовать на абсолютную точ­ность, но при тщательном проведении учетных работ весьма близки к истинным. В последующие годы для получения более точных данных и применительно к разным видам предлагались различные пересчетные коэффициенты и дополнения к формуле Формозова, но принцип учета остался прежним. В 1959 году при Окском государственном заповеднике была основана группа биологической съемки, в задачу которой входила организация работ по учету численности промысловых животных на большой .территории. С 1964 года эта группа по описанной выше методике ежегодно организует через Госохотинспекции проведение Зимнего Маршрутного Учета (ЗМУ) в автономных республиках и более чем в 40 областях европейской части РСФСР. Ежегодно обследуют территорию до девяти миллионов гектаров, и проводится учет 22 видов промысловых животных.

Используют следы для учета животных и в летнее время. Например, крупных хищников, численность которых невелика, учитывают путем сличения размеров отпечатков их конечностей. Так, в некоторых заповедниках проводится летний учет медведей по ширине ступательной мозоли передней лапы. При этом принимается во внимание, что на одном участке редко встречаются особи с одинаковыми по размерам следами. На этом же принципе основан учет тигров, проводящийся на Дальнем Востоке.

Используют для учета и другие следы жизнедеятельности животных. Крота, выхухоль, ондатру, бобра, лиси­цу, барсука и некоторых других зверей учитывают, проводя на определенной площади или маршруте подсчет заселенных ими убежищ. Учет оленей, лосей, зайцев возможен путем подсчета их экскрементов на пробных площадях. Многих животных можно учитывать по голосам. Размещение и количество волчьих выводков, а также число щенков в них учитываются по подвывке. Во время рева учитывают различных оленей, при помощи манка проводят учет рябчиков, путем подслуха на токах — тетеревов и глухарей. Существуют и другие способы определения численности диких животных по следам их жизнедеятельности.

Уважаемые читатели! Эта книга написана для тех, кто любит природу, кто любит диких животных и считает наблюдения за обитателями лесов и полей увлекательным занятием. Цель книги — помочь читателю в этом, показать, что, несмотря на скрытность и осторожность диких животных, несмотря на то, что большинство из них ведут активную жизнь лишь под покровом ночи и недоступны прямому наблюдению, есть пути, позволяющие приподнять завесу над ночными тайнами леса и познать особенности жизни диких четвероногих. Один из этих путей — изучение следов жизнедеятельности животных.

Во время длительных экспедиций в различные районы страны мне доводилось изучать многих животных по их следам. Удавалось выяснить, сколько зверей и какие . именно из них обитают в тех или иных угодьях, чем питаются и как добывают себе пищу, где они отдыхают, как обучают детенышей, как относятся друг к другу. Изучая следы, можно убедиться, что диким животным совсем не чужды такие качества, как товарищество, взаимопомощь, любознательность и другие, которые прежде считались свойствами человека.

Книга не охватывает всей фауны нашей страны. Она касается только небольшого числа наиболее распространенных лесных видов.

При описании каждого вида основное внимание уделялось следам жизнедеятельности животного, а среди них — основному «документу» — отпечаткам конечностей на мягком грунте или на снегу.

Пусть не удивляет читателя то, что следы, изображенные на рисунках в этой книге, могут не вполне совпадать со следами, которые он встретит в природе. Дело в том, что идеальные отпечатки, на которых видны все пальцы зверя, все его коготки, встречаются не так уж часто: то на найденном вами следу число пальцев не совпадет с моим рисунком, то из-за неровности или сыпучести грунта исказится форма или размер отпечатка.

Нетрудно заметить, что даже у одного и того же зверя в разных условиях отпечатки лап будут различаться. След на пыльной дороге будет не таким, как на заилен­ном берегу водоема, а на сухом песке — не таким, как на том же песке, но после дождя. Если зверь пробежит по неглубокому снегу в оттепель, то по его отпечаткам можно изучать строение конечностей — настолько четко будет видна форма каждого пальца, отпечаток каждого коготка. Если этот же зверь пробежит по глубокому снегу в морозный день, его наслед будет представлять собой ряд воронкообразных ямок и «автора» следа смо­жет определить лишь опытный следопыт.

Свежий и старый след зверя тоже значительно отличаются друг от друга. Первый имеет четкие очертания с ясно выраженными мелкими деталями, у второго все очертания сглажены, а мелкие черты как бы стерты. Сильно изменяются следы на снегу и под воздейст­вием солнца. Расплывшийся на солнце след зайца не уступает по размерам следу волка или рыси.

У многих зверей, например у соболя, куницы, рыси и отчасти у лисицы, зимние следы значительно отличаются от летних. Лапы у этих зверей к зиме обрастают грубым упругим волосом, отпечатки становятся вдвое крупнее — ведь зверю с такими лапами легче ходить по рыхлому снегу.

У некоторых зверей с возрастом изменяется не только величина, но и форма следа. Так, поросята дикой свиньи при ходьбе опираются только на два пальца, а взрослые собаки — на четыре. Самцы и самки у многих животных тоже имеют разные по форме следы. Уловить эти различия помогают знания, опыт и природная наблюдательность следопыта.

Разнообразие следов и различная природная обстановка иногда предлагают следопыту трудноразрешимые загадки. На Дальнем Востоке в долине реки Сучан по первому снегу, выпавшему после обильного осеннего листопада, мне встретились следы какого-то огромного существа. Неясный, расплывчатый отпечаток каждой из мохнатых лап этого четвероногого был величиной с решето, а проложенная им тропа была шире метра. Зверя с такими огромными следами я не знал. «Уж не мамонт ли скрывается в сопках седого Сихотэ-Алиня?» — мелькнула у меня в голове шутливая мысль.

След тянулся по склону сопки, уводил куда-то к вершине ключа. Быстро смеркалось, и протропить это зага­дочное существо мне не удалось, да и жутковато было преследовать в одиночку огромного неизвестного зверя при свете угасающего дня. Я вернулся в поселок и рассказал охотникам о найденных следах. Мне, конечно, никто не поверил, но охотники — народ любознательный, и утром три человека с собаками вызвались пойти со мной в сопки. Не буду описывать приключения того дня. Результат его оказался неожиданным. Мы добыли одного из многочисленных в те годы белогрудых медведей. Зверь, по-видимому, двухлетка, был небольшим, а оставлял такие огромные следы потому, что ступни его лап были [Гокрыты смолой и при ходьбе на них налипли большие пуки опавших листьев. Дело в том, что медведи, добывая орешки из крупных и крепких шишек корейского кедра, раздавливают шишки ступнями ног и конечно, при этом изрядно перемазываются смолой. Первый снег после листопада способствовал особенно сильному прилипанию листьев к медвежьим лапам.

Вспоминаю, как в лесах Вологодчины долгое время местных жителей ставил в тупик необычный след медведя. Зверь, по словам охотников, «ходил, опираясь на костыль». Позднее выяснилось, что этот медведь когда-то попал одной из передних лап в капкан и отгрыз, как это нередко делают дикие звери в подобной ситуации, себе ступню. Ходил он на трех ногах, но иногда оставлял отпечаток и четвертой лапы, не имеющей ступни. Я до сих пор храню фотографию следов этого медведя.

В свое время загадкой для зоологов на Дальнем Востоке были огромные «гнезда» на черемухе, сооружаемые гималайскими медведями, о которых уже упоминалось в этой книге.

Кулан, пересекая пыльную дорогу, обнюхивает почву и при этом так сильно выдыхает воздух, что на пыли остается след в виде извилистой ленты, который нередко принимают за след огромной переползавшей дорогу змеи.

Подобных примеров можно привести много, и среди них порой попадаются неразрешимые загадки. Даже опытный специалист, долго работавший в полевых условиях, если он честный человек, может признаться, что встречал следы, которые поставили его в тупик, а бы­вает, что и остались для него неразгаданной тайной.

В заключение еще раз хочу подчеркнуть, что цель этой книги — научить читателя ходить по земле «с откры­тыми глазами», понимать то, что он видит вокруг себя в природе. И тогда маленькие ее тайны и увлекательные повести из жизни диких животных принесут ему много радости, доставят огромное эстетическое наслаждение и, может быть, сделают его немножко добрее.