Харза

Харза — близкая родственница лесной куницы, но о ней мало кто знает. Обитает она лишь в таежных лесах юга Дальнего Востока. Иногда ее называют непальской куницей, потому что ее родина — Юго-Восточная Азия. Харза живет в Индии, Корее и Китае, откуда и проникла к нам в горы Сихотэ-Алиня.

Мускулистое тело этого довольно крупного зверя до­стигает 70 сантиметров, хвост 40—45 сантиметров, а масса 5,7 килограмма. Самцы обычно несколько крупнее самок. Грубый и сравнительно короткий мех ярко и очень нарядко окрашен. Голова, конечности, задняя часть спи­ны и хвост покрыты блестящей черной шерстью, подбородок и горло — белой, нижняя часть тела и спина — золотисто-желтой, нередко с оранжевым отливом. За яркую окраску нижней части тела харзу иногда называют желтогузой куницей.

В пределах ареала зверь занимает самые разнообразные лесные угодья. В Сихотэ-Алине его одинаково часто можно встретить и на скалистом побережье Японского моря, и в полосе кедрово-широколиственной тайги, характерной для Дальнего Востока, и в зарослях по долинам рек и ключей, и в темнохвойной елово-пихтовой тайге, и, наконец, на гольцах. Избегает харза лишь мест, где глубокий и рыхлый снег, в котором зверек глубоко увязает, так как нагрузка на опорную площадь лап у нее очень велика. По данным известного исследователя охотничьей фауны Дальнего Востока Г. Ф. Бром- лея, она составляет от 30 до 60 граммов на 1 квадратный сантиметр, что намного больше, чем у других куньих.

Харза занимает огромный индивидуальный участок, в пределах которого и кочует. Это типичный хищник. Ловкая и сильная, она, преследуя добычу, делает прыжки длиной по 3—3,5 метра, может успешно передвигаться как по земле, так и по ветвям деревьев, легко спрыгивая на землю с высоты 10—12 метров.

Так же, как и куница, харза не передвигается рысью. Излюбленный ее аллюр — галоп, я в карьер она переходит лишь при нападении на добычу. Шагом зверь ходит мало. Охотится днем и ночью, покрывая за сутки расстояние до 20 километров.

Охотится харза на самых разнообразных животных: на молодняк копытных, истребляет много кабарог, ловит зайцев, белок, фазанов, рябчиков, мышевидных грызунов, поедает мелких птиц и их яйца, насекомых, моллюсков, во время нереста ловит рыбу; преследует других куньих — соболя и колонка (Г. Ф. Бромлей дважды находил на юге Приморского края остатки соболей, добытых харзой). Растительные корма находили в же­лудках только молодых зверей.

Молодняк всех копытных, обитающих на Дальнем Востоке (лося, изюбра, пятнистого оленя, косули, горала, кабана), харза добывает только весной, когда эти звери весят не более 10—12 килограммов. Взрослеющий молодняк ей уже недоступен. Летом хищница питается разной мелочью, а зимой добывает белок, зайцев, но чаще всего кабаргу.

Размножение харзы изучено еще недостаточно. Известно лишь, что гон у нее, как и у других куньих, протекает летом, в июне—первой половине июля. В мае самка приносит двух-трех, реже четырех детенышей. В связи с тем, что и осенью, и в течение всей зимы звери встречаются чаще всего группой, можно предположить, что выводок не распадается до следующей весны.

Зимой семейная группа охотится в основном за кабаргой. Найдя свежий след этого маленького оленя, хищники устраивают на него настоящую облаву и гоняют до тех пор, пока животное не выбьется из сил. Семья харз не съедает добытую кабаргу за один раз, звери кормятся тушей несколько дней. Часто они расчленяют ее на части, растаскивают и прячут их под пни и коряги. В сильные морозы, когда мясо быстро замерзает, харзы его уже не едят, а отправляются на охоту за новой добычей. Остатки трапезы харзы — кабарожий волос, пятна крови животного, части тушки — издалека заметны на снегу, они привлекают других хищников.

Однажды по следам мне удалось проследить за охотой харзы на кабаргу. Несколько дней мы с сотрудником заповедника бродили по заснеженной тайге. Ночевки в маленькой палатке с железной печуркой, где в течение часа температура скачет от минус 20 до плюс 30, истомили нас не меньше, чем все уменьшавшиеся порции быстро истощавшихся запасов продуктов. Мы поднимались по ключу Шандуйский, в верховьях которого была маленькая избушка, и предвкушали теплый ночлег. В том месте, где ключ принимал правый приток, скрытый мош, ной наледью, наш путь пересекли свежие звериные следы. В» сопку круто, скачками уходила кабарга, вслед за ней прыжками мчались две харзы, а чуть подальше, протянулись следы еще двух хищниц, пытающихся перехватить жертву. Свежесть следов и короткие скачки кабарги, измученной погоней, показали, что трагедия должна вот-вот завершиться, причем где-то совсем близко от нас. Мой спутник пошел вверх по Шандую приготовиться к ночлегу, а я отправился далее по следам.

Миновав кедрачи и поднимаясь все выше и выше по склону хребта, кабарга достигла родных мест — пихтовой тайги. Тонкие и толстые, прямые и склоненные серые стволы пихт стояли то частоколом, то узким коридором. Однообразие нарушал лишь бурелом да шевелящийся даже при легком ветерке седой или зеленовато-желтый занавес из длинных нитей бородатого лишайника, свисающий со стволов и ветвей пихт. Лишайник — излюбленный корм кабарги, пихтач — ее родина, и загнанный хищниками зверь упорно скакал по знакомым местам все вперед и вперед. Я знал, куда спешит кабарга: она искала скаль- ники — отвесные скалы или, как их называют охотники, «отстой». Знали, по-видимому, это и харзы. Они берегли силы. Судя по следу, за кабаргой гналась лишь одна, иногда две харзы, остальные хищники бежали стороной и при любом отклонении жертвы от прямого пути готовы были броситься ей наперерез. Временами следы хищников совсем исчезали, будто звери прекратили преследование, но так лишь казалось. Они уже не могли бросить такую доступную добычу.

Пихтач поредел, деревья понемногу стали расступаться. На полянах причудливыми фигурами, напоминавшими каких-то доисторических чудовищ в белых снежных одеяниях, высились громады скал. Кабарга круто повернула к ним. Удастся ей вскочить на какой-нибудь выступ и спастись от преследователей? Отстой спасают копытных от волков, но харза проникнет в любую расщелину, взберется по скале выше своей жерты и бесстрашно бросится на нее сверху. Этой кабарге не удалось добежать до отстоя. Темной лентой мелькнуло гибкое тело харзы, поджидавшей кабаргу на первом же обломке скалы, и острые зубы хищника впились в шею жертвы. По следам было видно, что упали оба зверя: на снегу рдели капли крови. Ветер еще не успел разметать пепельно-бурые клочки кабарожьей шерсти. Собрав последние силы, зверь вскочил, сбросил с себя врага, повернул вниз по крутому склону, но здесь его настигли еще два хищника. Несколько шагов шатающейся неверной походкой — и опять клочья шерсти, кровь ... и длинная борозда — след скатившейся с крутого склона уже мертвой кабарги.

Харзы, по-видимому, заметили меня, когда я поднимался к скалам, и, бросив свою добычу, скрылись в густом кедраче. Я не успел догнать разбойников — они ушли далеко — зато получил полное представление об охоте харзы; кроме того, мы с товарищем смогли опять довести до нормы свой дневной рацион.

Нередко харзы выгоняют кабаргу на лед замерзшей реки или на наледь, где животное плохо передвигается, скользит и становится совершенно беспомощным. Если же река не замерзла, кабарга может спастись от преследователей вплавь.

Г. Ф. Бромлей рассказывал, как ему удалось на­блюдать такую сцену: кабарга стояла на камнях среди несущегося потока, а три харзы поочередно бросались в воду, пытаясь добраться до своей жертвы вплавь. Каждый раз быстрое течение сносило хищников, а зайти выше по течению они не догадались.

Харза не подходит близко к населенным пунктам и даже к избушкам в тайге. Последнее, видимо, знают кабарги и пользуются возможностью спастись вблизи людей от опасного врага. Я дважды был свидетелем, как близость человеческого жилья помогала этому маленькому оленю избежать острых зубов харзы.

Ясным морозным днем мы с егерем пили чай в жарко натопленной избушке, которая стояла на широкой поляне в том месте, где ключ Серебряный впадает в реку Сицу, и вдруг увидели в окно, как по заснеженному огороду к нашей избушке выскочил из леса крупный самец кабарги. Промчавшись буквально в десяти метрах от домика, он перемахнул наезженную дорогу и через несколько секунд оказался на льду Сицы. «Харзы гоняют», — пояснил егерь. Мне захотелось узнать о судьбе кабарги; прервав чаепитие, я вышел из теплой избы. По следам на снегу, порозовевшем от солнца, я увидел, что испуганного зверя преследовали три харзы. Они долго гоняли его по склону сопки, но не решались проскочить вслед за ним через проем в плетне, пометались вдоль изгороди и, вероятно, обескураженные неудачей, друг за другом направились к ближайшей сопке. Я проводил кабарожку и успокоился, увидев, что хищники не вернулись на ее след.

Подобный же случай я наблюдал летом в бассейне Сучана. Там, где ключ Известковый впадает в реку Малазу, под скалой находился кордон лесничества. В погожий августовский день мы с лесником, хозяином кордона, вернулись из тайги и сели отдохнуть на ступеньки избы. Внезапно на полянку к самому домику выскочила вконец измученная кабарга. Бедное животное упало в изнеможении и лишь дрожало, когда лесник взял его на руки. Так измучить кабаргу преследованием могли только харзы. Вечером, когда кабарожка успоко­илась и отдохнула, мы отнесли ее на противоположный берег Малазы.

К сожалению, не всегда на пути спасающейся от хищников кабарги встречается человеческое жилье, и в большинстве случаев преследование заканчивается трагически для безобидного животного. Достаточно сказать, что зимой в Сихотэ-Алинском заповеднике на тридцатикилометровом маршруте насчитывается до полутора десятков мест, где по следам можно судить об успешной охоте харзы.

Промысловики-дальневосточники утверждают, что харза приносит значительно больше вреда диким живот­ным, чем волк. Опустошая кулемы и капканы, она, как правило, не попадает в ловушки. Благодаря подвижности и осторожности этот зверек зачастую уходит невредимым и от охотника. Однако, как говорится, и на старуху бывает проруха. Я расскажу, как мне удалось добыть сразу двух харз.

Это было в бассейне Сучана. Я подошел к небольшому водопаду в верховьях Малазы. Нагромождение крупных обломков скал подпрудило воду на перекате. В разлив сюда нанесло кучи мусора и крупные стволы деревьев. Все это запрудило бурлящий поток. Вода, выискав путь, несколькими струями с шумом падала в образовавшийся под порогом омут. Берега омута были в зарослях, а наклоненные над ним деревья сохраняли ту особую свежесть, которую обычно создает падающая вода. Здесь, на галечной отмели, сбросив рюкзак и положив на него ружье, я решил половить форелей. Вне­запно на обрыве противоположного берега прямо передо мной промелькнула харза. Зверь, не заметив меня, мет нулся в сторону переката и скрылся в зарослях, затем ловко пробираясь, используя в качестве прикрытия завал, стал переходить речку и оказался на открытом месте. Я схватил ружье и выстрелил навскидку, как по летящей птице, — и сраженная зарядом харза, соскользнув по струе и окунувшись в омут, медленно закружилась на поверхности воды. Еще не успев пере­жить волнение, которое приносит удачный выстрел, я увидел на переходе вторую харзу. Скорее инстинктивно, чем сознательно, вскинул ружье, выстрелил, и второй зверь, подхваченный течением, тоже закружился в омуте. Перезарядив ружье, я несколько минут стоял в напряженном ожидании, переводя взгляд с неожиданной добычи на завал, но больше зверей не было. Звук второго выстрела, несмотря на грохот падающей воды, очевидно, насторожил других хищников, и они благоразумно удалились.

Из всего сказанного о харзе вовсе не следует делать вывод, что зверьков нужно истребить поголовно. Харза занимает определенное место в биоценозе дальневосточной тайги. Охотясь на ценных промысловых животных в течение сотен лет, этот хищник не истребил ни один вид из тех, что служат ему пищей. Периодические колебания численности этих видов не зависят от хищничес- ской деятельности харзы, напротив, их популяции становятся более жизнестойкими.

Харзу, как и волка, следует отнести к хищникам, численность которых должна жестко контролироваться отстрелом, но при этом нельзя забывать, что при перепромысле любое животное из отряда хищных восстановить намного труднее, чем любой вид из его жертв.

Мелкие куньи

Среди лесных животных есть несколько видов, которые объединяют под общим названием «мелкие куньи»: это лесной хорек, колонок, горностай и ласка. Они не только родственны, поскольку принадлежат к одному семейству, но и очень схожи по строению тела, образу жизни и по отпечаткам лап.

Все эти животные имеют стройное удлиненное тело, короткие конечности, маленькую узкую головку на очень подвижной гибкой шее, и все они — неутомимые истребители мышевидных грызунов. Лесной, или черный, хорек обитает в европейской части нашей страны. Северная граница его распространения проходит через Карелию, Архангельскую и Вологодскую области, юг Коми АССР, восточная — по Уралу, а южная — по побережьям Азовского и Черного морей.

Длина тела взрослого хорька-самца от 35 до 50 санти­метров, хвоста 11 —13 сантиметров; самки несколько мельче.

Излюбленные местообитания этого зверька — лесные опушки, граничащие с полями и лугами, вырубки, гари, долины рек и ручьев, нередко встречается в поселках и небольших городах.

Мех хорька состоит из блестящей черной или черно- бурой ости, сквозь которую просвечивает палевая или желтоватая подпушь; хвост черного цвета. Встречаются совершенно черные особи — меланисты и белые — альбиносы.

Живут хорьки в норах, которые выкапывают под корнями старых деревьев, кучами хвороста, стогами сена, скирдами соломы, иногда селятся в норах других животных, а порой и под жилыми постройками.

Основная пища хорька — мышевидные грызуны. Кроме них, он поедает лягушек, мелких птиц, гнездя­щихся на земле, и их яйца, а также змей, ящериц, на­секомых. При обилии пищи делает запасы на зиму, добывая для этих целей в основном мышей и лягушек.

Брачный период у хорьков протекает в марте — ап­реле; беременность длится 40—42 дня, в выводке бывает четыре — шесть детенышей. Осенью выводки распадаются: молодые зверьки в это время почти не отличаются по размеру от взрослых.

Врагами хорька являются лисица и крупные совы, главным образом филин. Стараясь защититься от них, хорек испускает сильный едкий запах, выделяя секрет из желез, расположенных у корня хвоста.

Хорек приносит пользу сельскому хозяйству, уничто­жая за сутки по 10—12 быстро размножающихся мышей и полевок. Каждый зверек сохраняет народному хозяйству более 1 килограмма хлеба. Правда, иногда он проникает во дворы и нападает на кур и кроликов. И хотя такие случаи нечасты, но люди их долго помнят, порой забывая о той пользе, которую приносят хорьки, уничтожая вредных грызунов.

Ближайший родственник лесного хорька — светлый или степной, хорек — живет в степной зоне европейской части, на открытых пространствах Западной Сибири, Казахстана и Средней Азии. По внешнему виду он очень похож на лесного, но немного крупнее и значительно светлее. Эти виды легко различить по цвету хвоста: у лесного он черный, а у степного — палевый, и только самый кончик черный.

К мелким куньим принадлежит и колонок. Он распространен по всей Сибири, на Дальнем Востоке, а к западу от Уральского хребта проникает лишь в Коми АССР. По величине колонок несколько меньше хорька: длина 30—40 сантиметров, хвоста — около половины длины тела, масса не превышает 600—700 граммов.

Колонок ярко окрашен: тело его покрыто охристо- рыжим мехом, конец морды сверху бурый, а губы и подбородок белые.

Живет этот зверек в лесной зоне, но встречается и в лесостепной в зарослях кустарников и высокотравье заболоченных низин, в поймах рек и озер. В темнохвой- ной тайге охотнее всего заселяет участки с каменистыми россыпями. Гнездо устраивает среди нагромождения камней, в дуплах упавших деревьев, иногда поселяется в норах других животных, а иногда и сам роет норы. Питается мышевидными грызунами, поедает водяных крыс, бурундуков, летяг, ондатру, птиц, лягушек, рыбу, нападает на зайцев, ест падаль. Летом кормится брусникой, черникой и другими ягодами, а осенью кедровыми орехами.

Колонок ведет ночной образ жизни, однако в тайге Приморского края в годы низкой численности мышевидных грызунов мне часто встречались колонки, шныряющие и днем. Они охотились главным образом за бурундуками, которые активны в дневные часы, вот и пришлось хищнику перестроить свой суточный режим. Бывало, что колонок, не замечая меня, бежал по тропе навстречу и лишь в трех — пяти шагах, увидев перед собой человека, бросался в сторону, а иногда от страха вскакивал на ближайшее дерево.

Гон у этих зверьков бывает в феврале — марте и через 28—38 дней на свет появляются до двенадцати детенышей, которые уже в двухмесячном возрасте покидают гнездо. Непримиримый враг колонка — соболь. Он изгоняет колонка как пищевого конкурента из района своего обитания и нередко уничтожает. Охотятся за колонком также филин и другие крупные совы.

Из мелких куньих особенно широко распространен горностай. В нашей стране он встречается повсеместно, кроме Крыма, Закавказья и пустынь Средней Азии. Он меньше хорька и колонка. Длина тела даже крупного самца не более 25 сантиметров, хвоста — 10 сантиметров, масса 200 граммов; размеры и масса самки еще меньше.

Окраска меха горностая резко изменяется в разные сезоны. Летом голова и верх тела у него бурые, а грудь и брюшко желтовато-белые. Зимой зверек весь белый, лишь кончик хвоста у него, как и летом, черного цвета.

Места обитания горностая разнообразны. В тундре он предпочитает заросли кустарников, в тайге — долины рек, горы с разреженной лесной растительностью, болота, гари, лесосеки; в лесостепи селится в колках, пойменных лугах, зарослях тростника возле озер и болот. Гнездо чаще всего устраивает в дупле упавшего дерева, под кучами хвороста, в грудах камней, под корнями деревьев, в стогах сена. Жилище горностая имеет шаровидную форму и состоит из сухой травы, шерсти и обрывков шкурок грызунов. Иногда зверек использует для жилья норы водяной крысы, хомяка или суслика. Зимой по­стоянных нор не имеет.

Основные объекты охоты горностая — водяная крыса и полевки, которых он ловко добывает, проникая в их подземные убежища. Реже поедает птиц, лягушек, ящериц. Зимой нередко охотится под снегом, находится там неделями, не появляясь на поверхности и не остав­ляя заметных следов своей жизнедеятельности.

Особенности размножения горностаев резко отличны от особенностей других мелких куньих. Беременность у них, как и у куниц, протекает с задержкой развития эмбрионов на ранней стадии и длится 9—10 месяцев. Гон бывает в середине лета, и только весной самка приносит до 12 детенышей. Для горностая характерно резкое колебание численности в разные годы, зависящее от «урожайности» мышевидных грызунов.

Самый мелкий из хищных промысловых зверей — ласка. Она напоминает горностая,, но миниатюрнее, только хвост короче. Окраска в разные сезоны года меняется: бурая летом, снежно-белая зимой.

Ласка обитает в тундре, лесной зоне, пустыне и в горах, но не выше 3500 метров над уровнем моря. Основа ее питания — мышевидные грызуны. Благодаря своему малому росту она'охотится на них не только на поверхности земли, но и легко проникает в их норы. В годы высокой численности грызунов ласка добывает их больше, чем может съесть, и делает запасы на зиму. В ее кладовых находили более сотни трупиков мышевидных грызунов и землероек.

Численность этого маленького хищника резко колеблется в разные годы в зависимости от количества грызунов в угодьях.

Зимние наследы мелких куньих весьма схожи между собой. Не сразу поймешь, какой зверек здесь прошел: крупный самец горностая или самка хорька, самец ласки или молодой горностай. Точное представление о принад­лежности следа определенному виду не удается иногда получить даже при длительном троплении зверьков. Здесь надо принимать во внимание и размер следа, и характер наследа, и характер местообитания и прочие обстоятельства, представление о которых складывается только в практике тропления различных видов мелких хищников.

Начнем с того, что все эти хищники имеют вытянутую форму тела и короткие конечности, а потому при галопе, обычном аллюре задние лапы ставят в отпечатки передних. Их наслед представляет собой строчку следов с парными отпечатками лап.

Все мелкие хищники редко ходят шагом. Это бывает при входе или выходе из убежища или тогда, когда зверек принюхивается, пытаясь выяснить причину какого-либо привлекшего его внимание запаха. Тогда видны отпечатки всех четырех лап, расположенные близко друг к другу, елочкой.

При быстром беге мелкие куньи совершают большие скачки, и отпечатки передних лап находятся за задними.

Следы лесного хорька на снегу несколько напоминают следы куницы. От последних они отличаются меньшей длиной прыжка и величиной отпечатка лап, более четкими следами от когтей и подушечных мозолей. Это связано с тем, что подошвы лап у хорька не обрастают волосом так густо, как у куницы. В снег хорек проваливается гораздо глубже. Если при неглубоком или плотном снеге длина прыжка хорька приблизительно 50— 60 сантиметров, то на рыхлом снегу всего 30—35 санти метров, причем зверек тонет на 10—11 сантиметров, и вся цепочка следов бывает соединена одной бороздой выволок и поволок. На поисковом охотничьем ходу хорек для ориентировки не заскакивает на стволы деревьев, как обычно делает куница.

От других мелких куньих следы хорька, кроме размеров, отличаются еще и тем, что при движении галопом задние лапы не попадают точно в отпечатки передних, а потому чаще всего рядом заметны отпечатки не двух, а трех лап. Следы колонка похожи на следы хорька, но ареалы этих хищников не совпадают, поэтому их следы спутать невозможно. Следы колонка от следов соболя отличаются меньшей длиной прыжка. Лапы колонка меньше опушены, а потому отпечатки его следов более четкие и значительно меньших размеров. Горностай оставляет следы размером вдвое меньше, чем хорек. От печатки его лап,обычно парные, а наслед менее прямой. Прыжки от 20—30 до 40—50 сантиметров, причем нередко горностай чередует длинные прыжки с короткими, чего не делает хорек. Поисковый наслед горностая неровный: изобилует петлями, короткими тычками вправо и влево, всевозможными зигзагами и нырками под снег.

Следы ласки очень похожи на следы горностая, но отпечатки ее лап еще мельче. Благодаря незначительной массе ласка не тонет даже в рыхлом снегу, а потому выволока и поволока у нее почти незаметны. Она чаще других зверьков передвигается прыжками, задние лапы занося за передние. При этом аллюре по плотному снегу она делает огромные для такого маленького зверька прыжки — иногда до 60—70 сантиметров длиной.

Экскременты всех мелких куньих сходны между собой и напоминают фекалии лесной куницы, но меньше по величине. У всех зверьков они удлинены, закручены спирально, имеют заостренные, тонкие концы. Заметить их в бесснежное время года можно только случайно, а зимой принадлежность экскрементов определяют по наследу зверька.

Мелкие хищники приносят пользу, уничтожая врагоь зернового хозяйства — мышевидных грызунов. Кроме того, хорек, колонок и горностай являются ценными пушными видами. Их красивый мех пользуется большим спросом на мировом рынке. Добыча зверьков регулируется сроками промысла.

Ласка в нашей стране находится под охраной. Охота на нее запрещена повсеместно.

Росомаха

По внешнему виду росомаху скорее можно принять за маленького медведя, чем за представителя семейства куньих. У нее плотное коренастое туловище, достигающее 1 метра в длину, короткий хвост, сравнительно массивная широколобая голова с небольшими округлыми ушами, толстые умеренно длинные конечности, пятипалые очень широкие ступни с крупными крутозагнутыми когтями. Мех у росомахи длинный, густой и довольно грубый, темно-бурой окраски. По бокам туловища от плеча до лохматого хвоста тянется хорошо заметная светлая полоса тусклого желтого цвета, которую называют шлеей. Она окаймляет темное поле спины, называемое чепраком. Нижняя сторона тела и конечности покрыты темной, почти черной шерстью. На груди между передними лапами несколько беловатых пятен неправильных очертаний. На морде вокруг глаз темная или черная маска, которую оттеняет светлая полоска поперек лба над глазами. Несмотря на кажущуюся неповоротливость, тело у росомахи такое же подвижное и гибкое, как у большинства ее родственников.

В нашей стране ареал росомахи огромен. Она обитает в тайге, в лесотундре, в тундре и на островах северных морей. В европейской части страны она встречается в Мурманской, Архангельской, Вологодской областях, в Карелии и Коми АССР, иногда проникает в Кировскую и Ленинградскую области, даже в Эстонию и Латвию.

Росомаха неразборчива в выборе местообитания. Она может жить в хвойных, в смешанных и даже в широколиственных лесах, в безлесной тундре, среди обширных болот и в горных районах. Одним из непременных условий ее существования является наличие диких копытных. Плотность заселения угодий ими невысока. Общая численность этих животных в стране приблизительно 7—7,5 тысячи особей.

Росомаху нередко называют бродягой северных лесов. Ведя кочевой образ жизни, каждая росомаха занимает обширный индивидуальный участок. У взрослых самцов он колеблется от 200 до 2000 квадратных километров и может включать в себя участки двух-трех самок. Территории, занятые особями-соседями, не отграничены четко и, по-видимому, частично налагаются друг на друга.

Далекие кочевки росомахи объясняются тем, что по своей природе этот зверь не добытчик, а собиратель: зимой основой питания ему служит падаль. Покрывая за сутки расстояния в несколько десятков километров, иногда до 70, росомаха разыскивает трупы животных и возле них задерживается до тех пор, пока все не съест, вплоть до шкуры и костей. Остатки трапезы других хищников, внутренности отстреленных зверей, не найденные охотниками подранки — все.это росомаха разыскивает и съедает.

На крупных копытных — северных оленей и лосей — росомаха отваживается нападать только тогда, когда те ослаблены или больны. Иногда жертвами хищницы ста новятся беременные самки и молодняк, а чаще всегб животные, находящиеся в условиях, при которых они не могут активно защищаться, например в период глубокоснежья. Росомаху же оно не страшит. Несмотря на значительную массу (взрослый зверь весит около 15 килограммов), ее широкие ступни и хорошо развитые пере­понки между пальцами позволяют легко передвигаться даже по рыхлому снегу. Весовая нагрузка у этого зверя не превышает 20—30 граммов на 1 квадратный сантиметр, и если копытные тонут в снегу до самой земли, хищник погружается лишь на 7—10 сантиметров. При таких условиях росомаха берет свою жертву измором: долго ее гоняет, бросается на нее, нанося рваные раны на спине, на шее, и животное, наконец, выбивается из сил. Однако росомаха — плохой охотник, и такая добыча редкая для нее удача, основную же часть ее рациона составляет падаль.

В летний период питание росомахи более разнообразно. Она добывает зайцев, тетеревиных птиц, лесных полевок, находит птичьи кладки, раскапывает гнезда земляных ос, поедает многие лесные ягоды.

Однажды летним днем на Онежском полуострове я шел по тропе через сосновый бор и еще издали заметил бегущего мне навстречу зайца-беляка. Я замер на месте. Зверек не спеша приближался ко мне, придерживаясь всех поворотов извилистой тропинки и, наконец, уселся, заметив человека лишь на расстоянии десяти шагов. Он больше минуты рассматривал меня, сделал несколько несмелых прыжков и только потом свернул с тропы и так же не спеша удалился в чащу. Я еще .не успел тронуться в путь, как заметил впереди какое-то движение: так же не спеша, следуя всем изгибам тропы, размеренным галопом приближалась взрослая росомаха. Однако хищница была более внимательна и осторожна. Она резко остановилась метрах в сорока от меня и метнулась в сторону от тропы. Потом, поставив передние лапы на толстую валежину и приподнявшись, взглянула на меня и затем, как и заяц, скрылась в зарослях. Я понял, что невольно помешал охоте росомахи. Удалось ли ей опять найти след зайца — неизвестно.

Следы росомахи не по росту велики. Летом отпечатки лап около 7—9 сантиметров шириной и примерно 10 сантиметров длиной. Зимой же, когда лапы обрастают густым волосом и на снегу заметно хорошо весь отпеча ток стопы зверя, след почти вдвое крупнее. Передняя лапа росомахи напоминает медвежью. Так же как у медведя, у нее, кроме пяти пальцевых подушечек на подошве, не одна, а две ступательные мозоли: одна, основная, по форме напоминает подкову, вторая, маленькая округлая, расположена за ней, ближе к наружной стороне ступни. Эта маленькая мозоль отпечатывается только при передвижении зверя по снегу.

Излюбленный аллюр росомахи — легкий галоп, при­чем она, как и большинство других куньих, оставляет парные отпечатки. Если росомаха спешит или, наобо­рот, идет очень медленно, одна из задних лап ее не попадает в отпечатки передних, и зверь троит или оставляет непрерывную цепочку следов.

Росомаха исключительно хорошо представляет себе топографию своего участка. По следам видно, что она, как по компасу, точно выходит к определенному месту: к затерянному среди леса озерку, изгибу реки, старой поеди. При троплении зверя убеждаешься в том, что он всегда знает, куда идет.

Росомаха не имеет постоянного убежища. Кочуя по своему участку, она отдыхает там, где заканчивает охоту, порой оставаясь деятельной и днем. Ее лежка размером 40X50 сантиметров чаще всего бывает под нижними ветвями ели. На одном месте остается только самка, воспитывающая молодняк. В этот период она устраивает логово, скрытое под комлем упавшего дерева, среди лесных завалов, нагромождений камней, в естественных пещерках или в других подобных местах. В северных районах, где снег тает поздно, к такому логову хищник прокапывает подснежный ход. В конце февраля—начале марта, после 8—9-месячной беремен­ности, самка приносит 2—3, редко 4 детеныша, которые прозревают в пятинедельном возрасте. С середины лета молодняк бросает логово и вместе с матерью ведет кочевой образ жизни. Выводок распадается, по-видимому, только следующим летом, а потому самка приносит потомство один раз в два года.

Росомаха не имеет серьезных врагов. В открытой местности, где нельзя укрыться на дереве, на нее могут нападать волки. Вообще же росомаха — смелый и до­статочно сильный для своего роста зверь и может сама постоять за себя. Мне известен случай, когда, оберегая детенышей, росомаха напала даже на человека. Это было в Архангельской области. Росомаха бросилась на лесника, который, прочищая просеку, вплотную подошел к логову, где находился молодняк. Более сотни метров разъяренная хищница преследовала человека, неоднократно набрасывалась на него, изодрала комбинезон и нанесла несколько ран зубами и когтями. Лесник активно оборонялся топором от ловко нападавшей на него хищницы, но ни разу не сумел ее ударить.

Росомаха избегает человека, но во время кочевок вне района своего постоянного обитания иногда приближается к жилью и даже нападает на домашний скот. Так, например, в Верховажском районе Вологодской области росомаха напала на стадо, пасшееся на лесной поляне, и поранила вымя более чем у десяти коров. Раны были настолько серьезны, что часть скота пришлось прирезать. О подобном случае, произошедшем в Кологривском районе Костромской области в 1971 году, упоминает зоолог Ю. Ф. Сапоженков.

За некоторые «грешки» росомаху недолюбливают охотники-промысловики. Бывает, что зверь пристрастится «проверять» капканы какого-нибудь охотника, растаскивает приманку, поедает попавших в ловушки зверьков.

Иногда, если хозяина нет дома несколько дней, росомаха может и в охотничью избушку наведаться и все, что найдет там съестного, будет считать своей законной добычей.

Еще недавно росомаху относили к вредным хищникам, уничтожение которых разрешалось в течение всего года. Однако более внимательное исследование этого вида показало, что в связи с малочисленностью, ущерб, наносимый им диким копытным, ничтожен. Следует учитывать и то, что подавляющее большинство добываемых росомахой зверей недостаточно жизнеспособны и все равно погибли бы. В настоящее время в нашей стране добыча росомахи регламентируется сроками промысла, а в некоторых областях отстрел этого редкого и мед- .ленно размножающегося хищника полностью запрещен.