Енот-полоскун

Енот-полоскун — иноземный хищник, акклиматизиро­вавшийся в нашей стране полвека назад. Родина его — Северная Америка, где он распространен от Панамского перешейка до южных провинций Канады.

Длина тела енота 45—60 сантиметров, хвоста 20— 25 сантиметров. Тело плотное, несколько сутуловатое. На короткой шее сидит широкая голова с заостренной мордой и небольшими округлыми ушами. Конечности сравнительно длинные с хорошо развитыми пальцами. Шерсть густая с мягкой подпушью. По бокам головы она несколько длиннее и образует «баки». Окраска меха коричневато-серая, более темная на спине, боках и светлая на нижней части тела и конечностях. Черные пятна вокруг глаз образуют характерную маску, от которой тянется черная полоса между глаз к затылку. Губы, «брови», ободки и тыльная сторона ушей грязновато-белого цвета. На хвосте 6—7 поперечных черных полос; иногда среди енотов-полоскунов встречаются черные особи.

Своим обликом, походкой, движениями и любознательностью енот очень напоминает медведя. Недаром индейцы, аборигены Северной Америки, называли его младшим братом медведя. Это сходство подметили и у нас в стране, в Азербайджане, где за ним закрепилось название «баладжа аи» — маленький медведь.

Передняя (слева) и задняя лапы енота-полоскуна; в — чувствительные волоски — вибриссы у древолазов

В России енота знали по шкуркам, которые привозили из Северной Америки. Их называли «генеттовыми меха­ми», потому что полосатым хвостом зверь напоминает генетту — хищника из семейства виверровых. Генеттовый мех «превратился» в «генот», а затем и укрепилось название зверя енот. Когда в сороковых годах прошлого столетия в зверинцы России привезли живых зверьков, наряду со словом «енот» появилось название «ракун» по созвучию с американским названием животного «рекуун». Первые опыты по разведению енота в нашей стране были проведены в 1936 году. С тех пор на Кавказе, в Средней Азии, Белоруссии и на Дальнем Востоке расселили около полутора тысяч зверей. Лишь несколько десятков енотов было получено через Зооцентр из-за рубежа, в основном же племенным материалом послужили звери, размножившиеся в Закатало-Нухин- ской долине Азербайджана. Еноты почти везде приспособились к новым условиям, только в Кабардино-Балкарской АССР и Приморском крае выпуск оказался без­результатным.

Этот типичный лесной зверь большую часть жизни проводит на деревьях, и его способность передвигаться по деревьям заслуживает внимания. Длинные цепкие пальцы на задних и особенно на передних конечностях, снабженные крепкими крутоизогнутыми когтями, позволяют зверю, цепляясь только за шероховатую кору, взбираться по стволу любого дерева и спускаться по нему вниз головой. Как-то я загнал енота на тонкую горизонтальную ветвь. Он шел по ней, пока это было возможно, затем перевернулся и, повиснув, продолжал передвигаться, подобно ленивцу. На конце ветки он повис, держась лишь задними лапами, а потом легко спрыгнул в траву с высоты семи-восьми метров. Добежав до другого дерева, он тотчас проворно вскарабкался на него.

Благодаря «чувствующим» волосам — вибриссам, пучки которых расположены не только на голове, но и на разных частях тела (около когтей, на внутренней стороне конечностей, на груди и животе), енот уверенно передвигается по ветвям дерева даже в полной темноте. Убежищами этому зверю служат дупла перестойных деревьев, обычно тополя белолистого или дуба. На Дальнем Востоке я встречал заселенные енотом дупла липы и ильма, в Киргизии — грецкого ореха, а в Белоруссии — даже ивы. Иногда убежища енота располагаются на высоте 26—30 метров над землей. Средний диаметр вход­ного отверстия 19 сантиметров, а минимальный, виден­ный мной, 12 сантиметров. Если зверь не находит подходящего высоко расположенного убежища, он поселяется в прикомлевом дупле или в дупле упавшего дерева. В крайнем случае использует наземные убежища — расщелины в скалах или норы барсуков. Сам нор не роет: его тонкие пальцы не приспособлены к рытью.

Излюбленным местообитанием енота являются старые крупноствольные широколиственные леса с непересыхающими речками, ручьями, болотами и озерами. Обитает он и в смешанных лесах с преобладанием лиственных пород, но хвойных лесов, как и лесов, лишенных водо­емов, избегает. В некоторых районах, например в Дагестане, еноты поселяются среди заболоченных низин с очень небольшими островками лесной растительности. Однако оптимальными условиями для этого хищника все же надо считать старые леса с повышенным увлажнением.

Иногда еноты встречаются и в антропогенном ландшафте: на окраинах полей, в садах, нередко в непосред­ственной близости от человеческого жилья. В Закавказье в течение нескольких лет я наблюдал заселенное енотом дупло в тополе, стоявшем на краю рисовой планта­ции всего в 250 метрах от ближайшего дома. На вечерней заре вышедший из дупла енот подолгу сидел на дереве, приводя в порядок свою шерсть, в то время как у постройки лаяли собаки и громко разговаривали люди, загоняя скотину.

Енот — всеядный хищник. Признаки плотоядных зубов у него развиты крайне слабо. Собственно коренные зубы более приспособлены к перетиранию пищи, чем к ее разрезанию. Длина кишечника так же, как и у медведя, превышает длину тела в 9—10 раз. Эти признаки подчеркивают хорошую приспособленность животного к питанию растительной пищей. Рацион хищника состоит в равной степени из животных и растительных кормов.

Из животных кормов енот наиболее часто поедает насекомых и лягушек. Рептилии, в основном болотные черепахи и ящерицы, моллюски и птицы в его корме встречаются значительно реже. Мышевидные грызуны, ра­ки и рыба служат для зверя дополнительной пищей. Растительная часть рациона состоит из ягод различных лиан и кустарников, из желудей и орехов, а также плодов диких фруктовых деревьев. Конечно, состав кормов неодинаков в различных географических районах его обитания. Например, в Дагестане одним из основных пищевых объектов наряду с лягушками ему служат раки, а в Белоруссии змеи.

В питании енота хорошо выражена сезонная смена кормов. Ранней весной и в первой половине лета основу его рациона составляют животные корма, а во второй половине лета и осенью, хотя животных кормов и не становится меньше, он предпочитает растительную пищу.

Принято считать, что этот зверь перед поеданием корма обязательно полощет свою добычу в воде. В действительности енот поступает так далеко не всегда. Найдя пищу далеко от воды, он поедает ее на месте, а в неволе начинает ее полоскать, как бы играя, только насытившись.

У енотов ярко выражена способность компенсировать отсутствие одного корма другим. Например, в Закавказье в засушливый год, когда лягушек было мало и урожай фруктов и ягод был низким, звери чаще обычного по едали грызунов, птиц, рыбу, иногда выходили на поля, где ели ячмень, подсолнечник и кукурузу. В тот год барсук, медведь икабан накопили мало подкожного жира, а еноты были упитаны нормально. Видимо, способность добывать корм на земле, деревьях и в воде ставит енота при недостатке кормов в лучшие условия по сравнению с другими всеядными хищниками.

Енот ведет сумеречно-ночной образ жизни. Подкарауливая зверя на закате солнца, я не раз слышал, как он, проснувшись, царапает когтями стенки дупла, выби­раясь наверх. Затем, усевшись на ветвях дерева, еще освещенного лучами заходящего солнца, начинает «умываться» и расчесывать шерсть. На землю спускается уже в полной темноте.

На своем охотничьем участке енот имеет несколько дупел и не всегда возвращается на дневку в основное убежище. Размер индивидуального участка зависит от обилия кормов и обычно невелик. Зверь редко удаляется более чем на 1,5 километра от своего жилища. Участки отдельных особей налагаются друг на друга, поэтому численность енота в угодьях может быть высокой. Например, в Закавказье и в Дагестане плотность зверей на отдельных участках колеблется от 20 до 30 особей на 1000 гектаров. На родине енота в наиболее опти­мальных условиях плотность достигает 100, а на охраня­емых территориях даже 300 особей на 1000 гектаров.

Отпечатки передней (внизу) и задней лап енота-полоскуна

Размножается енот один раз в год. Гон происходит в феврале—марте, беременность продолжается 63 дня. Самка приносит 3—4 детеныша, которые прозревают на двадцатый день. У полуторамесячных детенышей прорезываются зубы. Они начинают вылезать из дупла, а в 2,5 месяца уже сопровождают мать во время охоты. В августе—сентябре молодые еноты становятся самостоятельными, кормятся в одиночку, но бывает, что выводок остается при матери до самой зимы. Молодые самки достигают половозрелости в годовалом возрасте, но спариваются они на 1 —1,5 месяца позже взрослых. Самцы становятся половозрелыми, по-видимому, лишь на втором году жизни, хотя известны случаи, когда в условиях неволи в размножении участвовали и годовалые самцы.

На обильных осенних кормах еноты сильно жиреют и в холодные месяцы, как медведи и барсуки, спят. Сон их неглубок и прерывист. В Закавказье они бодрствуют всю зиму, отсиживаясь в дуплах только в снегопады. У северной границы своего ареала, в Канаде, где снег лежит долго, а морозы достигают 43°С, еноты не покидают убежища по 4—5 месяцев. В суровые зимы, израсходовав запас подкожного жира, они выходят из дупла, когда земля еще бывает покрыта снегом. В это время зверьки бывают очень истощены и нередко гибнут от бескормицы. В крупных дуплах на зимовку собирается иногда по нескольку особей. В Закавказье в одном дупле я обнаружил 14 зимующих енотов. Среди них были старые самцы, самки и молодые зверьки, уже не отличающиеся по размеру от взрослых.

Енот — очень жизнестойкий зверь. Он невосприимчив ко многим инфекционным и инвазионным заболеваниям и активно защищается от хищников. Застигнутый на земле и окруженный собаками, смело бросается на них и всегда успевает взобраться на дерево. Даже трехмесяч­ные зверьки, попав в безвыходное положение, делают броски в сторону человека, рычат и пытаются укусить. В Америке врагом енота считают ильку. Эта крупная куница экологически близка дальневосточной харзе. Возможно, что наличие харзы в Приморском крае явилось одним из факторов неудачи натурализации там енота.

В местах своего обитания енот оставляет хорошо заметные следы. Это связано с тем, что, во-первых, он очень часто пользуется для передвижения тропами и дорогами, а, во-вторых, основные кор­мовые его места — увлажненные биотопы. На иле, песке, грязи или пыли дорог видны настолько характерные отпечатки его лап, что их трудно спутать со следами какого-нибудь другого животного. При ходьбе зверь опирается почти на всю ступню. Пальцы у него, как у истинного древолаза, длинные, а подошвы лап голые, потому и отпечатки получаются очень четкие. След передней, а отчасти и задней лапы напоминает в миниатюре отпечаток человеческой ладони с растопыренными пальцами.

Обычно енот передвигается не спеша, мелкими шажками. И все же в его движениях заметна какая-то торопливость, суетливость. Более длинные задние ноги зверь заносит за передние даже при медленном шаге, причем пятка задней лапы обычно не оставляет следа.

Во время кормежки енот часто по-медвежьи присаживается, опираясь задними лапами на всю ступню. При этом он озирается по сторонам и его передние лапы в это время непрерывно двигаются: прощупывают ил, перебирают гальку на мелководье или среди листвы выбирают опавшие фрукты или желуди.

На снегу следы енота удается увидеть очень редко. Так как подошвы лап не защищены волосяным покро­вом, этот зверь очень чувствителен к холоду и при выпадении снега, как уже говорилось, отсиживается в убежище.

Внимательно осматривая толстые перестойные де­ревья с дуплами, нетрудно заметить среди них те, ко­торые заселены или периодически посещаются енотом. На коре такого дерева остаются многочисленные следы от когтей зверька, а в трещинах коры — застрявшие волоски его шерсти. Если енот заселяет одно и то же дупло несколько лет подряд, то путь к нему по стволу дерева бывает заглажен до блеска.

Несколько сложнее бывает обнаружить уборную енота. Дело в том, что устраивает он ее не на земле, а на каком-нибудь возвышении: на толстых валежинах, в развилинах сучьев дерева или в мелких, непригодных для жилья дуплах. Высыхая, экскременты иногда падают вниз, и тогда только их можно обнаружить на земле. По размеру и содержанию непереваренных остатков они напоминают фекалии барсука.

В Северной Америке, где енот является не только промысловым видом, но и популярнейшим объектом спортивной охоты, его разыскивают со специально притравленной собакой. Охотятся обычно ночью. Собаки, найдя кормящегося енота, загоняют его на дерево и облаивают. Подоспевшие охотники освещают вершину дерева лучом сильного фонаря и стреляют в обнаруженного зверя из мелкокалиберной винтовки. Своеобразие этой охоты в ночном лесу привлекает многих лю бителей. В некоторых районах открытие сезона охоты на енота — традиционный праздник, завершающийся трапезой на лоне природы. Мясо енота очень вкусно и в Америке считается деликатесом.

Благодаря заботам биологов и охотоведов фауна нашей страны обогатилась еще одним пушным видом. Уже более 30 лет добывают охотники красивые теплые и исключительно прочные шкурки енота.

Возможности дальнейшего расселения этого зверя еще далеко не исчерпаны. Исследования показали, что этот экологически пластичный вид легко приспосабливается в новых условиях к питанию местными кормами, а при отсутствии дуплистых деревьев поселяется в различных наземных убежищах. Применение биотехнических мероприятий (создание искусственных гнездовий для енота) поможет еще более расширить возможный ареал енота в нашей стране.

Рысь

Многим знакома по рисункам и фотографиям эта высоконогая, ладно скроенная крупная кошка с коротким, словно обрубленным хвостом, пышными «бакенбардами», кисточками на ушах, с мягким палево-серым или рыжеватым мехом, испещренным рисунком из темных пятен. Но очень немногим удавалось увидеть среди заснеженного бурелома зимой или среди густой листвы зарослей летом мелькнувшее, как тень, стройное тело этого осторожного хищника. Рысь избегает попадаться на глаза человеку, и этому способствует легкая бес­шумная ее поступь, хорошее чутье и исключительно острый слух.

Распространена рысь в нашей стране довольно широко. Она заселяет леса северной части европейской территории, Западной и Восточной Сибири, Камчатки, Сахалина и Дальнего Востока; населяет горно-лесные районы Кавказа и Средней Азии. Однако плотность обитания ее не везде одинакова. В европейский части страны оптимальные условия для рыси в Ленинградской, Новгородской, Псковской, северной части Калининской, в Костромской, Вологодской, Кировской, Пермской и Свердловской областях. К северу от этих районов, где часты глубокоснежные зимы, рысь встречается реже. К югу, в более населенных областях, также меньше подходящих для ее обитания мест.

Принято считать, что рысь живет лишь в глухих, труднодоступных участках леса. Это не совсем так. Зверь этот прекрасно себя чувствует и в тех местах, где коренные леса значительно вырублены и заменены молодыми насаждениями. Старые лесные массивы, перемежающиеся с вырубками, находящимися на разных стадиях зарастания, а также с гарями и заболоченными пространствами, оказываются более подходящими для рыси угодьями, чем сплошные пространства глухой тайги. Там, где ее не преследуют и мало беспокоят, она живет вблизи населенных пунктов.

Пищей рыси служат различные мелкие и средние по размеру животные. Она добывает грызунов, птиц, зайцев, мелких копытных и их молодняк. На большей части ареала основным кормовым объектом ей служит заяц-беляк, от численности которого нередко зависит и благополучие хищника. В Прибалтике, в отдельных районах Белоруссии и Кавказа основная составная часть пищевого рациона рыси — косуля, а на Алтае и Дальнем Востоке еще и кабарга.

Гон у рысей протекает с февраля по апрель. В это время в местах обитания хищника ночью можно услышать призывный голос самки — грубое мяуканье низкого тона. За самкой, находящейся в течке, следует несколько самцов, между которыми происходят ожесточенные поединки. После 70 дней беременности в логове, расположенном где-нибудь под сваленным бурей деревом или в полом стволе валежины, у самки появляется 2—3, реже 4 или даже 5 котят. Они прозревают на 10— 12-й день; первые 2—3 месяца питаются молоком матери, затем начинают ходить с ней на охоту. Выводок держится вместе около года.

Для рыси характерен сумеречный образ жизни. В те­чение суток у нее обычно 2 периода активности: вечером или в начале ночи и после длительного отдыха, под утро. Самцы и яловые самки охотятся в одиночку, а самка, имеющая детенышей, добывает пищу вместе с молодняком.

Рысь, как и другие кошки, относится к пальиеходя- щим животным. Ее широкие округлые лапы снабжены острыми изогнутыми втяжными когтями. На передних лапах по пяти, а на задних по четыре пальца. Пятые пальцы на передних лапах расположены высоко и поэтому не оставляют отпечатков. Не оставляют отпечатков и когти зверя при обычных аллюрах. И только при броске на добычу или преодолении какого-нибудь пре­пятствия, например лужи на скользкой дороге, рысь выпускает когти, и они оставляют на земле видимые отметины.

Легкое на ходу животное, избегающее топких и сырых мест, рысь в бесснежные периоды оставляет очень мало следов своей жизнедеятельности. И все же на размокшей после дождя лесной дороге иногда удается увидеть четкие четырехпалые отпечатки лап этого хищника. Если, например, по дороге проследует выводок — мать и 2—3 детеныша, — тогда мягкий грунт бывает испещрен округлыми следами от их лап, очень схожими со следами домашней кошки, но значительно более крупными. Отпечаток передней лапы взрослой рыси вписывается в квадрат размером 8X8 сантиметров. Площадь отпечат­ка задней лапы немного меньше.

С появлением снежного покрова обнаружить следы рыси в местах ее обитания нетрудно. Однако они не такие четкие, как летом, и почти в половину крупнее. Да это и понятно, так как зимой подошвы лап зверя густо обрастают длинной жесткой шерстью, которая увеличивает размер отпечатка и скрывает подушечки пальцев и ступни. В морозные дни, когда снег сухой и сыпучий, отпечатки пальцев на следу совсем неразличимы. Зима для рыси, как и для многих других животных, тяжелый период. Несмотря на длинные ноги, хорошо развитые межпальцевые перепонки, доходящие почти до концевых фаланг, густое опушение лап, увеличивающее опорную площадь, глубокий рыхлый снег очень затрудняет передвижение хищника. Поэтому в такой период способны добывать себе пищу лишь взрослые здоровые рыси.

Рыси-первогодки всю зиму держатся рядом с матерью. Во время охотничьих походов выводок идет обычно размеренным шагом, ступая след в след. В начале зимы шаг у матери шире, чем у детенышей, и она глубже проваливается в снег. Ее шаг 45—47 сантиметров, а глубина следа при средней плотности снега около 16 сантиметров. У молодого зверя, если он идет отдельно, шаг короче, 35—37 сантиметров, а глубина следа 14 сантиметров. При спокойном ходе по мелкому снегу, где- нибудь под пологом густого ельника, звери идут вразнобой, оставляя после себя цепочку отпечатков, сливаю щихся в узкую тропку. Здесь молодые звери при ходьбе не попадают в следы матери: у них более короткий шаг. На глубоком снегу детенышам приходится тянуться за матерью, и они ступают за ней след в след. Шаги взрослого самца на охотничьем поисковом ходу более крупные, 50—60 сантиметров, а когда зверь пере­секает открытую местность — поляну или широкую про­секу, — шаг его достигает 70—80 сантиметров в длину.

На глубоком и рыхлом снегу, когда рысь оседает на 25 сантиметров и более, она уже бороздит снег, т. е. при движении не поднимает лапу выше снеговой поверхности, а волочит ее, оставляя глубокую борозду. Если на мелком снегу цепочка следов рыси представляет почти прямую линию, то на глубоком зверь оставляет тропу шириной 20—23 сантиметра. При ходьбе по такому снегу рыси быстро устают и потому стараются выбирать места малоснежные, часто пользуются заячьими тропами, лесными дорогами, лыжней. При броске на добычу, когда шаг сменяется прыжками, зверь тонет в снегу глубже, чем на поисковом ходу.

Во время переходов рыси часто отдыхают. Лежки их располагаются под открытым небом на небольшой поляне, чаще всего среди густого елового подроста. По степени уплотненности снега на месте лежки можно определить, долго ли звери отдыхали. На лежке-дневке самка ложится вместе с молодыми, даже если они не отличаются от нее по росту. Звери спят, свернувшись в тесный клубок: 3 зверя могут занимать меньше 1 квад­ратного метра. Иногда один из детенышей или самка ложатся отдельно.

В конце зимы молодые рыси проявляют большую самостоятельность. Они удаляются в сторону от следа матери на 100—200 метров, делают петли, останавливаются для осмотра местности, что характерно для охотящейся рыси, ведут самостоятельный поиск, а через 400—600 метров все члены семейства опять собираются вместе.

Экскременты рыси представляют собой хорошо сформированные валики 10—15 сантиметров длиной. Обычно они черного цвета, что указывает на поедание мясной пищи, и содержат много шерсти жертвы. При потребности дефекации рыси, если их несколько, поочередно отходят в сторону. Экскременты тщательно закапывают и делают это аккуратно, нагребая маленький холмик снега. Следы таких «захоронений» ясно видны. Иногда так же маскируют они и мочевые точки. Самка при мочеиспускании низко присаживается на снег, а самец обрызгивает мочой какой-нибудь предмет, заснеженную ветку или пень, поворачиваясь при этом к нему спиной. В отдельных случаях так поступают и взрослые самки.

Поисковый наслед рыси очень извилист. Когда хищники находят кормежку зайцев, их передвижение замедляется, они расходятся развернутым фронтом и часто останавливаются. При переходе от одной заячьей кор­межки к другой хищники обычно придерживаются следов своей жертвы, и создается впечатление, что они вытрапливают добычу.

Следы рыси. На мягком грунте (слева) отпечатки задних лап располагаются впереди передних, а на снегу отпечатки задних лап совпа­дают точно с отпечатками передних.

Во время охоты рыси ориентируются с помощью чутья, слуха и в меньшей степени зрения, которое у них, как и у многих обитателей лесных чащ, развито слабо. Однажды я шел по следу рыси-самца по заснеженной дороге. Было видно, что он внезапно остановился, осторожно поднялся на снежный вал обочины дороги, прошел по нему несколько шагов, замер на миг, как бы прицеливаясь, и затем коротким, но точным броском накрыл передними лапами рябчика, спавшего в снежной лунке. Расстояние, с которого рысь могла почуять птицу в лунке, да к тому же и за снежным валом, равнялось восьми метрам.

При поиске добычи рысь чаще использует слух, чем зрение. Звери часто взбираются на заснеженные пни, колодины, отвалы у дороги и подолгу на них сидят, чутко вслушиваясь, не появится ли добыча. Нередко по следам можно увидеть, что один зверь из выводка, взобравшись на двухметровый выворот, устроился там, в то время как остальные члены семьи расположились внизу.

При троплении рыси часто замечаешь, что зверь вдруг переходит на мелкий шаг, временами ложится, поджав под себя лапы, или двигается, чуть-чуть переставляя ноги и бороздя снег грудью. Обычно через несколько десятков метров такой след приводит к кормежке зайцев. Это значит, что рысь издали учуяла или услышала кормящегося зайца и пыталась незаметно подойти к нему. Известно, что зайца, грызущего веточку, рысь слышит за 50—60 метров.

На европейском Севере рыси приспособились использовать для охоты на зайцев тракторные дороги. Зимой такие дороги обычно бывают расположены несколько ниже уровня всей местности (за счет глубины снега) и скрыты большими снежными валами. По обочинам растет бурьян, кустарник, есть поросли березняка и осинника, т. е. то, что может служить зайцам пищей. Рыси бесшумно передвигаются по дороге и под прикрытием снежных валов подходят к кормящемуся зайцу, ориентируясь исключительно на слух. Иногда вскакивают на придорожный барьер, а если он невысок, то просто выглядывают из-за него, ставя на край лишь передние лапы. Когда хищнику удается приблизиться к добыче на расстояние одного-двух десятков шагов, он пытается внезапно броситься на жертву. Неоднократно такую охоту я наблюдал по следам. Однажды за зайцем кинулись одновременно две рыси. Следы их прыжков расположились по обе стороны тонного следа беляка. Прыжками рыси преодолели около 40 метров, а поняв, что зайца им не догнать, остановились и разом повернули назад, сошлись вместе и шагом вышли на дорогу. При глубоком и мягком снеге рысь прекращает преследование, про­бежав порой еще меньшее расстояние.

Рысь не преследует добычу долго и прекращает погоню, если жертву не удалось схватить сразу же. Лишь однажды я прочитал по следам, как крупный самец гнался за зайцем на расстоянии 120 метров. Это было возле таежной избушки. Заяц выкапывал что-то из-под снега у засыпанного кострища всего в нескольких шагах от избушки. Заметившая его рысь долго лежала на краю поляны почти в полусотне метров и наконец, выбрав момент, мгновенно преодолела отделяющее ее от жертвы расстояние двух-трехметровыми скачками. Хищ­ник круто развернулся на кострище, выпустив когти, но заяц, заметив его, бросился в сторону и едва спасся, перемахнув через кучу хвороста, покрытую снегом. Здесь рысь глубоко увязла, преимущество внезапности нападения было потеряно. Пробежав за зайцем еще несколько десятков метров, она прекратила преследование и легла отдохнуть, прежде чем отправиться на поиски новой жертвы. Вынужденный отдых после охоты объясняется тем, что сердце хищника небольшое: так, например, у взрослой рыси, добытой в Вологодской области, сердце весило всего 76 граммов, что составляло 1/260 массы тела зверя. Понятно, что при таком низком сердечном индексе охота вдогонку для рыси исключительно тяжела.

Предполагаемое поведение рыси при точении дерева (установлено по следам на снегу и коре)

Наблюдения показывают, что рыси удается добыть далеко не каждого зайца, которого ей удалось разыскать. Добычей ее бывает иногда третий, а порой и шестой найденный заяц. Поэтому жертвой хищника становятся в основном слабые, больные особи. Можно сказать, что рысь выступает как селекционер заячьей популяции.

Пойманного зайца массой 2,5—3 килограмма взрос­лая рысь съедает в 2 приема. Мне удалось проследить, как после нескольких неудачных попыток хищник добыл беляка, съел половину тушки и устроился тут же на лежку. Днем недоеденного зайца обнаружили кукши или сойки, и хищнику пришлось перетащить добычу на несколько сотен метров в густой ельник, где следующей ночью заяц был доеден рысью. Обычно рысь оставляет от зайца тольку шкуру, содержимое желудка, часть кишечника и лапы. Мне неоднократно приходилось видеть как аккуратно складывают рыси останки жертвы на месте трапезы: со шкурой зайца в одной кучке лежат все 4 лапы зверька. Зоолог М. Каал рассказывал мне, что в Эстонии рыси так же поступают при поедании косули. Правда, из этого правила бывают исключения. Однажды при вскрытии рыси я обнаружил у нее в желудке заячьи лапы вместе с когтями и около 1 килограмма мяса с лоскутами шкуры беляка.

Рысь, несущая зайца, оставляет характерный след. Она захватывает жертву поперек тела и идет, высоко подняв голову и широко расставляя ноги. При этом лапы зайца либо волочатся, оставляя борозду рядом со следом рыси, либо чертят по снегу при каждом шаге хищника. Периодически рысь останавливается, опускает жертву на снег и перехватывает ее поудобнее. Иногда она далеко уносит зайца от места поимки: в одном случае на расстояние 270 метров.

У места трапезы можно видеть следы когтей рыси на стволе дерева в виде глубоких царапин. Привычка «точить когти» характерна для многих видов семейства кошачьих и скорее является мечением территории, нежели необходимостью очистить когти после еды.

Нередко охота оказывается неудачной для зверя; он остается без крупной добычи 2—3 дня. В такое время хищник довольствуется мышевидными грызунами, мелкими птицами. Как-то в марте при троплении выводка рысей, состоящего из матери и двух уже крупных детенышей, я заметил, что хищникам дважды удавалось поймать белок. В обоих случаях это произошло во вре­мя дневного отдыха рысей. Белки, у которых в это время активность была очень высока, много бегали по земле и, не замечая хищников, порой набегали на лежку рысей.

Иногда охота выводка рысей бывает более успешной. В год высокой численности зайцев в вологодских лесах я тропил семью рысей, состоящую из самки и двух молодых. Звери в течение двух с половиной суток держались на ограниченном участке леса площадью в 600 гектаров. За этот период они добыли четырех зайцев и двух рябчиков.

Во время охотничьих «походов» молодые рыси, несмотря на то что по размерам они уже не меньше матери, нередко начинают игру: гоняются друг за другом, пугают внезапным нападением. Однажды следы выводка рысей более трех километров вели меня по мрачному густому ельнику. Рыси не встречали никакой дичи. Унылой и однообразной цепочкой тянулся их след. Наконец я вышел на край вырубки. После мрачной глуши леса здесь, на открытом пространстве, освещенном солнцем, показалось особенно светло. Судя по сле­дам, оживились и рыси, хотя вышли они на опушку, освещенную не солнцем, а луной. Они были возбуждены, принялись гоняться и наскакивать друг на друга, кататься по снегу, который утоптали на площади не менее сотни квадратных метров. Как мне показалось, в игру была вовлечена и взрослая самка.

Как-то мне удалось наблюдать еще один интересный момент из жизни рысей, который показывает, что степень их рассудочной деятельности довольно высока. Я тропил выводок, состоящий из матери и двух уже больших рысят — самца и самки. Это было в конце зи­мы, в марте, когда члены рысиной семьи частенько удаляются друг от друга на значительные расстояния. Так было и на этот раз. Молодой самец отошел в сторону и некоторое время бродил в одиночестве. Затем он вышел на открытое место и, издали заметив приближающихся родичей, залег на их пути за заснеженной елочкой. Когда обе самки проходили мимо него в восьми—десяти метрах, он внезапно выскочил из своей засады, видимо, с целью напугать их. И это ему удалось. По следам было видно, как мать и ее детеныш (самка) шарахнулись в сторону при таком внезапном нападении, но, уяснив, кто вызвал их испуг, быстро успокоились. Далее, выстроившись гуськом, вся семья продолжала путь уже вместе.

После сытной трапезы «чистка когтей» тоже иногда переходит в игру. Рысь не только дерет кору дерева когтями передних лап, принимая при этом характерную позу, но иногда и пытается вскакивать на дерево, обхватывая ствол передними лапами. Следы когтей зверя я находил на высоте 180—210 сантиметров от поверхности земли.

При низкой численности зайцев или при длительной непогоде, затрудняющей охоту, рыси голодают, а иногда и гибнут от истощения. Во второй половине зимы случается, что снег долгое время покрыт тонкой хрустящей ледяной корочкой, не выдерживающей массы хищника. В такое время рысь не может передвигаться бесшумно, а потому и заяц и птица для нее недоступны. Истощенные хищники выходят на поля, к населенным пунктам, заходят на окраины даже крупных городов и чаще, чем обычно, становятся добычей охотников.

Единственный враг рыси — волк. В тех местах, где волки многочисленны, рысь не обитает. Истребляя волков, человек способствует увеличению численности рыси.

В Карелии, на Алтае и в других местах отмечалось, что рысь преследует и уничтожает лисицу. На севере Вологодской области, где мне много пришлось ходить по следам рыси и лисицы, случаев столкновения между этими хищниками я не наблюдал. Увеличение открытых пространств, вызванное интенсивными рубками леса, улучшило кормовую базу лисицы, численность этого зверя здесь возросла, и следы хищника в последние годы встречаются во всех лесных угодьях. Лисицу стали привлекать районы охоты рыси. Однажды, прочитав следы, я понял, что лисица похитила спрятанные рысью останки зайца-беляка, утащила их за несколько сотен метров и зарыла в снег. Во время тропления рысей постоянно встречаются следы лисиц, передвигающихся по рысьим следам «в пяту», возможно, чтобы воспользоваться остатками добычи более сильного хищника.

Во время охоты рыси постоянно обнаруживают следы таких зверей, как куница, горностай, выдра. Первые 2 вида не вызывают у зверей никакого интереса, выдру же они воспринимают как возможный объект охоты.

До недавнего времени рысь в нашей стране считали вредным хищником. Охота на нее разрешалась в течение всего года. В некоторых областях за уничтожение хищника даже выплачивалась премия. Это привело к резкому снижению численности зверей, и во многих районах они совсем исчезли. Дело в том, что основным кормом рыси действительно являются полезные промысловые животные. Однако если учесть, что темпы размножения, а следовательно, и естественного прироста рыси во много раз ниже, чем объектов ее охоты, то промысловым животным не грозит опасность истребления.

В настоящее время отношение к рыси меняется. В большинстве районов время охоты на этих животных регламентируется, в некоторых областях они взяты под охрану.

Ценность рыси как объекта охоты, высокая стоимость ее шкуры на мировом рынке во много раз покрывает ущерб, приносимый ею. Нельзя также забывать и об эстетической ценности этого прекрасного животного, о его роли в процессе естественного отбора.