Белка

Белка настолько всем хорошо знакома, что нет не­обходимости описывать ее внешний вид. Она широко распространена по всей лесной и лесостепной зонам; обитает преимущественно в старых и средневозрастных хвойных, смешанных и лиственных лесах. Акклиматизировали ее также в Крыму, на Кавказе и в горных лесах Средней Азии.

В разных частях ареала белки имеют разную окраску. В Белоруссии и на Украине зимой встречаются ры­жие белки; в центральных районах европейской части — серые с примесью бурых и красных волос по хребту; в Сибири, особенно на Алтае, зимой мех белки пепельно- серый, а на Дальнем Востоке почти черный. Лишь грудка и брюшко у всех зверьков остаются белыми как зимой, так и летом. В сосновых ленточных борах Алтайского края обита­ет самая крупная белка — телеутка. Зимой ее мех серебристо-серый, кисточки на ушах ярко-коричневые, а хвост серый. У всех остальных зверьков зимой цвет кисточек ушей и хвоста одинаков. Так, у белки, называемой охотниками краснохвосткой, кисточки на ушах ярко-рыжие, а у бурохвостки бурые.

Белка — типичный древолаз. Благодаря цепким,длинным пальцам с очень острыми, круто загнутыми коготками она легко перескакивает с одного дерева на другое, совершая прыжки по горизонтали на 3—4 метра. С высокого дерева на низкое, по нисходящей кривой, зверек пролетает расстояние до 15 метров. При таких прыжках «рулем» ему служит пышный хвост.

В лиственных лесах, где много дупел, белка обеспечена убежищами. В хвойных и смешанных лесах она строит себе жилище сама. Гнездо белки, или гайно, представляет собой шар 50—80 сантиметров в поперечнике, сложенный из мелких веточек, кусочков коры, стеблей и мха с одним, реже двумя выходами. Оно похоже на сорочье, но плотнее и аккуратнее — ветки не торчат из него в разные стороны. Внутренняя камера диаметром 20—25 сантиметров выстлана мягкой подстилкой из сухого мха, иногда из птичьих перьев. В гайне хорошо сохраняется тепло. При морозе в 10°С в нем бывает от + 10 до + 19°С. Нередко зверек имеет несколько гайн и периодически ночует то в одном, то в другом. Иногда белка переселяется из одного гнезда в другое даже с выводком, перетаскивая детенышей в зубах (к этому ее вынуждают блохи, накопившиеся в подстилке). Обычно белка строит гнездо в верхней части дерева, чаще у самого ствола, реже в развилине сучьев. Жилое оно или покинуто, можно определить наблюдением, можно попытаться разбудить зверька, легонько постукивая топором по стволу дерева или «почесывая» по коре длинной жердью.

Белка ведет дневной образ жизни. Кормится в утренние и предвечерние часы, а в середине дня малодеятельна, и ее редко можно увидеть; зимой в сильные морозы может не покидать гнезда по нескольку дней.

Гон у этих зверьков протекает в феврале — марте. В это время они очень много бегают по земле, гоняясь друг за другом, и в лесу снег бывает буквально испещрен их следами.

Беременность продолжается 35—40 дней, в помете бы­вает в среднем пять — семь детенышей. Они рождаются голыми, беспомощными и открывают глаза лишь в месячном возрасте. Позднее прорезывание глаз способствует сохранению бельчат: они начинают вылезать из гнезда, когда способны твердо держаться на ветвях дерева. Взрослеют бельчата быстро, уже через 40 дней начинают самостоятельно добывать себе пищу. В южных областях сеголетки раннего помета становятся половозрелыми в первую осень своей жизни.

В северной части ареала у белок бывает, как правило, один помет в году, а в южной до трех пометов. Число детенышей в выводке меняется в зависимости от урожайности года: в благоприятные в помете бывает до 12 детенышей, в неурожайные всего 2—3, кроме того, многие самки в такие годы остаются яловыми, что уже к осени резко снижает численность популяции этого грызуна.

Основной пищей белке служат семена хвойных пород: ели, сосны, кедра, лиственницы, пихты. Ест она также почки ели и некоторых лиственных пород, сережки ивы и осины, желуди, лещину, семена бука и различных трав, ягоды, грибы; в небольшом количестве употребляет и животные корма. В желудках отстрелянных зверьков находили хитин насекомых (муравьев, жуков, различных личинок), а иногда даже остатки мышевидных грызунов, птиц и скорлупу их яиц.

В конце зимы еловые и сосновые шишки на деревьях «ощетиниваются» — чешуйки их приподнимаются, и семена с тонкими летучками выпадают на снег. С этого момента белка питается семенами шишек, сбитых на землю ветром или птицами. В сырой лесной подстилке или в снегу чешуйки на них остаются прижатыми и семена под ними сохраняются до года и более. Такую шишку называют кислой.

Во второй половине лета, после окончания периода размножения, белки иногда заготавливают корм на зиму. В южных областях, где хвойных пород меньше, они собирают и прячут в дупла, закапывают в мох и лесную подстилку желуди или орехи лещины, а в средней полосе и на севере заготавливают грибы (в это время в лесу часто можно увидеть грибы со следами резцов белок). Они поедают около 45 видов грибов. Чаще всего заготавливают маслята и опенки. Срывая гриб вместе с нож кой, они укрепляют его для просушки на сучках. На 25 квадратных метрах в некоторых местах было найдено до 40 штук развешанных ими грибов. Интересно заме­тить, что зверьки развешивают грибы даже тогда, когда кочуют, как бы заботясь о сородичах, которые будут зимовать в этих местах.

Временами белки, как и другие растительноядные жи­вотные, ощущают недостаток солей и различных микроэлементов. Там, где в лесу встречаются естественные вы­ходы соли или соляные источники, они частенько посещают их, для восстановления солевого баланса. С этой же целью звери часто грызут кости павших животных. На сброшенных рогах лося или оленя, пролежавших некоторое время в лесу, можно заметить следы зубов, а иногда и значительные погрызы белки.

Пищевые, или, как говорят биологи, трофические, связи этого зверька с другими семеноядными животными интересны и сложны. Наиболее специализированные семенояды наших хвойных лесов — клесты. Срывая шишку, птицы выбирают из нее часть семян, а нередко роняют ее, не успев извлечь ни одного семечка. Зоолог Д. Н. Данилов подсчитал, что клест использует только 7% семян из сорванных им шишек ели. В годы урожая семян ели на питание ими переключаются и дятлы, которые используют семена примерно на 70%. Несмотря на то что обе эти птицы являются, казалось бы, кормовыми конкурентами белки, они создают для нее «аварий­ный» запас пищи. Зверек использует его (в виде кислой шишки) зимой, весной и даже на следующий год.

В лесах Сибири пережить белке трудный период по­могает кедровка, которая заготовляет семена кедра, пряча их в самых разных местах: под камни, в трещинки коры, в мох. Ее «мини-склады» использует и белка. Зимой она находит их под слоем снега по запаху. На ее следах часто встречаются покопки в виде конусообразной ямки, возле которой лежат скорлупки от кедровых орехов — грызун позаимствовал у птицы ее припасы.

При неурожае семян хвойных в течение нескольких лет подряд для белки наступает голодное время. Больные и слабые особи вымирают, здоровые почти перестают размножаться, численность популяции резко снижает­ся. В такие годы зверьки нередко мигрируют из одного лесного массива в другой, иногда на значительные расстояния. Было зарегистрировано передвижение белки за 5 месяцев на расстояние около 450 километров. С на­ступлением морозов миграции прекращаются. Зверьки остаются в тех угодьях, где их застанет зима, и перебиваются, питаясь малокалорийными кормами, например почками различных деревьев, в частности ели. В такое время под елями можно увидеть зеленые кончики веток длиной 5—6 сантиметров со следами беличьих погрызов. Зверек откусывает кончик еловой ветки и, удерживая его в передних лапах, съедает почки. «Белка лапку стрижет», — говорят промысловики-охотники; это значит, хорошей охоты не жди. Голодные годы переживают только самые здоровые и крепкие зверьки, которые и служат племенным материалом для восстановления популяции. Циклы колебания численности белки измеряются четырьмя — семью годами. В кормные годы прирост по­пуляции достигает 400% (8—9 молодых зверьков приходится на одну пару взрослых), а в неурожайные на корма годы он едва достигает 75% (меньше двух детенышей на пару взрослых).

Врагами белки являются ястреб-тетеревятник и наземные хищники: куница в европейской части, соболь в азиатской и харза на Дальнем Востоке. Охотятся на белку и другие звери, однако все эти хищники не влияют на изменение численности грызуна. Дело в том, что они охотятся на белок в основном в годы высокой численности животных, когда в популяции много больных и слабых особей. В годы низкой численности белки, как уже говорилось, популяция состоит из здоровых зверьков, которых хищникам трудно поймать, и они переходят обычно на другие, более доступные корма.

Конкурентами белки из-за пищи являются главным образом семеноядные лесные полев­ки: поедая семена упавших шишек, они сокращают запасы кислой шишки.

Белка — менее скрытный зверек по сравнению с другими лесными млекопитающими. Она ведет дневной образ жизни и, чувствуя, что в любой момент может укрыться от опасности на вершине дерева, менее пуглива и осторожна; на глаза белка чаще попадается летом, когда популяция состоит в основном из молодых зверьков. Увидев человека, белка нередко выдает себя громким цоканьем.

Наличие белок в тех или иных угодьях можно определить по следам их жизнедеятельности: различным погрызам, убежищам-гайнам, отпечаткам лап.

Наиболее часто в лесу можно увидеть остатки шишек, семенами которых воспользовался зверек. Доставая семена из шишек, белка откусывает чешуйку у самого основания (это отличает ее «почерк» от остальных животных), и от шишки остается голый стержень с четырьмя — шестью чешуйками на верхушке. Если она лущит шишку на вершине дерева, чешуйки разлетаются, а стержень падает на землю. Кислую шишку, найденную на земле, белка лущит, сидя на пеньке, на стволе упавшего дерева или прямо на снегу, если он достаточно плотный; в этом случае чешуйки и стержень сложены в одну аккуратную кучку. Шишка, «обработанная» дятлом, имеет совсем иной вид: чешуйки на ней сохраняются, они отогнуты от ударов клювом птицы, а некоторые — расщеплены. Шишки, из которых добывал семена клест, отличаются тем, что часть чешуек у них оборвана, часть словно размочалена, некоторые болтаются, оборванные наполовину, часть вообще не тронута. Кроме того, клест не так аккуратно отделяет шишку от ветки, как белка, на оторванной им шишке всегда есть кусочек ветки и небольшой пучок хвои.

Задние конечности у белки длинее передних, поэтому она передвигается последовательными, единичными прыжками. Пятипалые отпечатки задних широко расстав­ленных лап расположены на ее следах впереди четырех­палых передних, тесно стоящих рядом. Отпечатки не изменяются в зависимости от аллюра. Медленно шла белка или бежала быстро, можно понять лишь по длине прыжков. Если белка передвигается по влажному снегу, она оставляет хорошо заметные отпечатки длинных, широко расставленных пальцев с четкими черточками ког­тей, что характерно именно для древолаза. При глубоком и рыхлом снеге отпечатки всех четырех лап сливаются в одну ямку.

В глубокоснежных районах Сибири, где охотиться с собакой можно только в начале зимы, охотники-промысловики выслеживают белку по следам и хорошо их знают. «Поедной» след — голодный зверек идет на кор­межку, «гаевой» — сытый, он возвращается в гнездо. Следы эти различаются по длине прыжков и постановке лап.

Выходя на кормежку, белка оставляет неровный, зигзагообразный след с большим количеством копанцев. Отпечатки задних лап располагаются почти параллельно друг другу и лишь чуть-чуть раскинуты в стороны. Длина прыжков от 20 до 40 сантиметров. Это поедной след, и ведет он к деревьям, где зверек кормится. Зимой белка более чутка, чем летом. Услышав шаги охотника, она затаивается в густой вершине ели, и разыскать ее трудно. Поэтому охотники обычно идут по гаевому, более прямому следу, который ведет от места кормежки к гнезду. Прыжки сытой белки более короткие, расстояние между ними не превышает 20 сантиметров, а задние лапы зверек ставит вразброс — елочкой. По такому следу можно прийти к гайну.

Большинство белок подходит к своему гнезду осторожно, не выдавая его местонахождения. Зверьки за бираются на дерево где-нибудь в стороне, в полусотне шагов от гнезда, и подходят к нему, перепрыгивая с дерева на дерево. Правда, некоторые зверьки, по-видимому, наиболее молодые (из поздних выводков), оставляют след до самого дерева, на котором расположено их гнездо.

Для розыска белки по следу важно знать, как давно здесь прошел зверек. Охотники-эвенки для определения свежести следа используют следующий прием.

Рядом со следом охотник погружает в снег конец пал­ки и затем медленно и осторожно двигает ее, не вынимая из снега, поперек следа. Если при пересечении отпечатка задних лап зверька сопротивления снега не ощущается и палка проходит через след так же свободно, как и в рыхлом снегу, — белка была здесь 10—15 минут назад. Если же при продвижении палки через след охотник чувствует хотя бы небольшое сопротивление (снег тормозит движение палки), значит, белка прошла более получаса назад. Однако для такого определения свежес­ти следа нужны большой опыт и наблюдательность, так как необходимо учитывать и состояние снега и влияние мороза: чем сильнее мороз, тем быстрее затвердевает след зверька.

В охотничьем хозяйстве нашей страны белка имеет важное промысловое значение и количество добываемых шкурок занимает самое большое место среди шкур других лесных пушных зверей. Кроме того, в зеленых зонах крупных населенных пунктов, в больших лесопарках вокруг городов тысячи отдыхающих — и взрослых, и детей — любуются красотой и ловкостью зверька. Если белку не обижать, она доверчиво относится к людям, подходит к ним без опаски и берет корм из рук.

Бурундук

Если в солнечное летнее утро выйти на опушку сибирского леса, то первым живым существом, которое встретит вас, скорее всего, окажется бурундук. Этот маленький забавный зверек с полосатой спинкой часто мелькает среди бурелома или густого подлеска, с резким свистом мгновенно взбирается по стволу ближайшего дерева до первого сучка и, подергивая хвостиком, с любопытством посматривает на всех.

По внешнему виду и образу жизни бурундук напоминает одновременно и белку, и суслика. Как белка, он живет и лазает в лесу по деревьям, как суслик роет норы и на зиму впадает в спячку. По величине этот зверек уступает, однако, и белке, и суслику. Длина его тела 13—17 сантиметров; немного длиннее половины тела пушистый, как будто расчесанный на пробор, хвост; масса его примерно 100—110 граммов. Общий тон меха серовато-желтый. На спине пять бурых или черных продольных полос. Хвост черный сверху и рыжий с нижней стороны. В отличие от белки у него нет кисточек на ушах.

Живет бурундук в таежных лесах Сибири и Дальнего Востока, кроме Камчатки. Через Северный Урал он проник и в европейскую часть, где обитает в лесных районах вплоть до средней части Вологодской и северной части Костромской областей.

Этот зверек — типичный таежный житель, однако темнохвойной глухой тайги он избегает. Предпочитает лесные угодья, в которых больше света: лесные опушки, березняки, сосновые боры, старые зарастающие гари, леса речных долин, облесенные склоны гор с выходами скал, которые заселяет вплоть до верхней границы леса.

Бурундук ведет дневной образ жизни. Он очень подвижен, деятелен и потому часто попадается на глаза. Пищей ему служат семена, ягоды, плоды, стебли, листья и цветки более 60 видов различных деревьев, кустарников и трав. Мало кому известно, что в его рацион входят и животные корма. Бурундук регулярно поедает насеко­мых, их личинки и куколки, а иногда даже моллюсков, мелких лягушек и яйца воробьиных птиц. Более чем в половине исследованных желудков бурундуков Западной Сибири были обнаружены остатки животной пищи. Убежищем зверьку служит нора, которую он выкапывает где-нибудь под буреломом. Она устроена просто, имеет один выход, а в глубине, иногда в полуметре от поверхности земли, обширную камеру, в которой бурундук запасает на зиму до 10 килограммов различных кормов. На запасание пищи он тратит вторую половину лета и осень. В своих защечных мешках за один раз бурундук может переносить до 15 кедровых орехов, т. е. около 10 граммов корма.

В ленточных борах Алтайского края я видел бурунду­ков, заготавливающих семена калины, которые они тща­тельно очищали от мякоти ягод, а на восточных склонах Сихотэ-Алиня находил в их кладовых семена разнотравья и высушенные плоды шиповника. Но основным кормом в сибирской тайге этому грызуну служат кедровые орехи. Он является серьезным конкурентом белки и соболя.

Там, где к лесу примыкают сельскохозяйственные угодья, бурундуки посещают поля и огороды, иногда отдаляясь от опушки леса на расстояние до одного километра. В таких местах в кладовых бурундука не раз находили по 2—3 килограмма чистых зерен хлебных злаков и семян подсолнечника.

С выпадением снега зверек на всю зиму впадает в спячку. Сон у него крепкий. Если положить на ладонь заснувшего бурундука, мы ощутим холод его тельца. Однако через несколько минут тепло человеческих рук согреет зверька. У него вздрогнут веки, затем откроются щелочки глаз, и он зашевелится.

Ранней весной, с появлением первых проталин и на­ступлением теплых солнечных дней, бурундуки начинают выходить из нор. Но кормов в лесу еще нет, и зверьки существуют только за счет своих запасов. В это время у них начинается брачный период. За одной самкой гоняется несколько самцов. После месячной беременности сам­ка приносит от четырех до десяти детенышей. В возрасте 30—40 дней молодняк покидает родительскую нору и на­чинает вести самостоятельную жизнь. Половозрелыми считаются зверьки, достигшие 10—11-месячного возраста.

У бурундука много врагов. На него охотятся все куньи, лисица, енотовидная собака, дневные пернатые хищники. Даже медведь раскапывает норы этих грызунов, чтобы полакомиться его обильными запасами. Бурундук оставляет мало следов своей жизнедеятельности. Да это и понятно, если принять во внимание его размеры и полугодовую спячку. Иногда можно обнаружить его нору, погрызенные шишки или отпечатки лап, очень похожие на беличьи, но значительно более мелкие, которые он оставляет на последних весенних снежинах. Однако наиболее явно свое присутствие в угодьях бурундук выдает свистом и своей большой под­вижностью.

Бурундук — промысловый зверек. Он относится к «летним» пушным видам и добывается в первый месяц после выхода из спячки, пока у него не началась линька.

В районах, где заселенные бурундуком леса переме­жаются с сельскохозяйственными угодьями, он может нанести существенный урон порчей посевов зерновых культур. В таких местах численность зверьков следует снижать более активным весенним промыслом.

Бобр

Речной бобр — самый крупный грызун нашей фауны. Он достигает одного метра в длину и весит 25—30 ки­лограммов. На суше бобр — неуклюжее животное: маленькая голова на короткой толстой шее, небольшие передние конечности, массивное неповоротливое тело,

сгорбленная спина, сильные задние конечности с огромными ступнями, плоский, как бы сплющенный сверху, покрытый роговыми пластинка­ми хвост. Но в воде бобра не узнать, он становится очень ловким и подвижным.

Если присмотреться к животному, то заметим, что его организм превосходно при­способлен к водному образу жизни. Ушные раковины малы и едва выступают из меха. Так же как и ноздри, они имеют специальные мышцы, плотно закрывающие отвер­стия, когда зверь находится под водой. Плотно смыкаются и мясистые губы позади крупных оранжево-красных резцов, что позволяет зверю перегрызать растения под водой. Задние пятипалые конечности снабжены широкими плавательными перепонка­ми, образующими вместе с растопыренными пальцами гребущую поверхность приблизительно в 70 квадратных сантиметров. Прианальные железы выделяют особую жировую смазку, которую зверь наносит на мех. Передние конечности не имеют плавательных перепонок. Когти на них крепкие и хорошо приспособлены для рытья.

Меховой покров бобра непроницаем для воды. Он состоит из очень густой и мягкой подпуши, которую прикрывает более грубая и длинная ость настолько плотно, что мех не намокает. Слой воздуха, сохраняющийся в подпуши, защищает кожу зверя от намокания и переохлаждения. Цвет меха бывает разных оттенков от светло-каштанового до черного.

Бобр поселяется в пресных водоемах, речках, озерах, старицах, искусственных водоемах, каналах и торфяных карьерах. Предпочитает небольшие лесные речки с медленным течением, с берегами, поросшими осиной, ольхой, тополем, дубом или другими лиственными породами. Раньше этот зверь заселял буквально все речные бассейны лесной и лесостепной зон Европы и Азии. Но еще в прошлом веке в результате хищнического промысла он был почти полностью истреблен. На территории нашей страны небольшие поселения бобра сохранились лишь в Белоруссии, на Украине, Северном Урале, в Воронежской области и Тувинской АССР. В советское время охота на бобров была запрещена повсеместно, и для его охраны и увеличения численности создано несколько го­сударственных заповедников. Кроме того, были приняты меры по искусственному расселению бобра из сохранившихся очагов в бассейны тех рек, где он был истреблен. К настоящему времени усилиями зоологов и охотоведов ареал бобра в нашей стране полностью восстановлен. Сей­час этот зверь заселяет все речные системы, где есть условия для его обитания.

Жизнь бобра неразрывно связана с водной средой. Плавает и ныряет он превосходно. В воде у него работают только задние конечности, передние плотно прижаты к те­лу. Хвост, напоминающий удлиненную лопату или весло, служит своеобразным рулем. Под водой бобр может оста­ваться 4—5, а по некоторым данным, даже 15 минут и проплыть за это время более полукилометра. Путь бобра под водой можно проследить по дорожке мелких пузырьков воздуха, выходящего из его меха и легких.

На суше бобр передвигается медленно, мелкими шажками, вперевалку. Передние конечности у него короче задних, поэтому он горбится, хвост волочится по земле. Испуганный зверь может пробежать некоторое расстояние галопом. В случае опасности бобр спешит к воде и сразу ныряет. Врагами бобра являются крупные хищники: волк, медведь, рысь, росомаха, а также бродячие собаки.

Бобр постоянно ухаживает за своим волосяным покровом. Усевшись на задние лапы, передними он отжимает воду из меха, расчесывает его, наносит на него жировую смазку, защищающую мех от намокания.

Есть у этого зверя еще одна отличительная особенность: на втором пальце задней ноги коготь как бы рас­щеплен на две части, каждая из которых подвижна, половинки этого когтя могут плотно складываться. Этот коготь получил название чесального. Им бобр вычесывает мелких клещей и приводит в порядок волосяной покров (уход за мехом занимает у бобра столько же времени, сколько и еда).

Бобр — растительноядный зверь. Зоологи насчитывают более 150 видов растений, отдельные части которых он поедает. Однако тех, что составляют основу его рациона, немного. В холодное время года зверь питается корой и ветками осины, различных видов ив, рябины, черемухи, а при нехватке этих пород бобр ест ветки ольхи и даже ели. Летом кормом ему служат травянистые растения, в основном — рогоз, тростник, осока, таволга, дудник, кубышка, кувшинка, вахта. Поедает он и другие водные и водно-болотные травы.

Грызущая деятельность бобра вызывает удивление: мощными резцами он способен перегрызть дерево метровой толщины. Однако чаще он довольствуется более молодыми деревьями 10—30-сантиметровым диаметром.

Подгрызая дерево, бобр сидит на задних лапах, опираясь передними на ствол. Считают, что бобр «сознатель­но» сваливает дерево всегда в сторону воды. В действи­тельности это не так. Часть деревьев падает в противоположную от водоема сторону, осложняя зверю перетаскивание ветвей к воде. В воду дерево падает чаще лишь потому, что в связи с уклоном берега бобр подгрызает ствол ниже именно со стороны реки, да и дерево кренится обычно в сторону водоема, так как большая часть вет­вей тянется от ствола к свету.

Следы резцов бобра имеют вид параллельных борозд-желобков, напоминающих след от узкой полукруглой стамески. Щепки, которые остаются при такой «рубке», достигают иногда длины 10—12 сантиметров. Осина диа­метром 30 сантиметров может быть повалена бобром за одну ночь. Над более мощным или очень твердым деревом зверь «трудится» в течение нескольких ночей. Иногда по следам резцов различной ширины, оставленным на пне сваленного дерева, видно, что здесь работали два зверя. В некоторых случаях бобры подгрызают деревьев больше, чем могут использовать. Мне приходилось видеть у их поселений настоящие «лесосеки» (деревья были оставлены там, где упали). Я думаю, что иногда такие «сплошные рубки» они производят для осветления берега с тем, чтобы на нем лучше развивался травостой.

Отпечатки передней (вверху) и задней лап бобра на илистом грунте (следы «смазаны> хвостом зверя)

На зиму бобры заготавливают корм в виде больших куч ивовых прутьев и ветвей других деревьев, сложенных на берегу и частично затопленных водой. Зимой звери малоактивны и живут главным образом за счет этих запасов. При морозах 20°С бобры перестают наведываться даже к своим «кладовым» и проводят время в жилищах в полудремотном состоянии.

В высоких берегах водоемов бобр выкапывает норы таким образом, что вход в них расположен ниже уровня воды. Нередко часть нор в бобровых поселениях бывает разрушена — их продавливают лоси, привлеченные сюда сваленными осинами.

В водоемах с низкими заболоченными берегами нору не вырыть. В таких местах на какой-нибудь кочке, на островке, коряге, а иногда прямо на берегу звери строят хатки: собирают в большую кучу хворост, обрубки толстых ветвей и т. п. Все это скрепляют илом и глиной, а под кучей, куда ведут ходы со дна водоема, устраивают обширную камеру с обмазанными глиной стенками, в которой и размещается бобровая семья. Хатки иногда до­стигают внушительных размеров — двух и более метров в высоту и шести-семи метров в поперечнике у основания. Эти прочные сооружения служат зверям десятки лет. В Белоруссии была известна хатка, которой они пользовались более 35 лет подряд.

Бобры — моногамные животные: пары составляются на всю жизнь. Размножаются звери один раз в год.

Беременность у самки длится 105—107 дней, и в начале лета она приносит от трех до пяти детенышей. Молодняк остается с родителями до двух лет, а потому семья у бобров состоит обычно из зверей трех возрастов: двух старых, нескольких годовиков и сеголеток. На третьем году молодые бобры, достигающие к этому времени 16 — 18 килограммов, становятся самостоятельными и отделяются от взрослых. Так зарождаются новые колонии бобров.

Эти звери — прекрасные гидротехники и строители. Чтобы повысить уровень воды в мелководной реке и таким образом надежно обеспечить себя кормами, а также замаскировать входы в норы, они строят плотины. В качестве строительного материала они используют крупные обрубки дерева, ветки, камни, землю, ил и мох со дна водоема, куски дерна и всевозможный мусор, находящийся на берегу. В Белоруссии я видел вмонти­рованный в плотину бобров изношенный лапоть, брошенный косцами.

Плотины иногда пересекают всю долину реки и достигают сотен метров. Они настолько прочны, что по ним свободно можно переходить с одного берега реки на другой. В строительстве плотины участвуют все звери из колонии. Необходимый материал они сплавляют по реке, а землю, ил, грязь и камни переносят, прижимая их передними лапами к груди. При этом звери передвигаются на задних ногах, опираясь на свой сильный хвост.

Интересно заметить, что бобры при строительстве плотины укладывают ветки и обрубки дерева не поперек течения, как это делают дети, играя, а вдоль него, закреп­ляя ветки вершинами против течения, отчего сооружение становится особенно прочным и долговечным. Некоторые плотины, постоянно подновляемые, служат многим поколениям бобров.

В водоемах с низкими берегами, где уровень воды плотиной поднять трудно, звери прокапывают от водоема в глубь леса каналы шириной до метра. По этим каналам они сплавляют к жилью корм и строительные материалы.

В некоторых случаях засуха или истощение кормовой базы может вызвать перекочевку колонии в другой водоем, однако через несколько лет «отдохнувшая» и возобновившаяся растительность дает возможность бобрам вновь поселиться на этом участке.

Зоолог А. В. Федюшин, изучавший бобров в Белорус­сии, пишет, что их строительная деятельность не имеет себе равной среди других представителей животного мира. Приходит даже мысль, не у бобров ли позаимствовал когда-то человек искусство сооружения плотин и прокладки каналов?

Ни один зверь, пожалуй, не оставляет таких заметных следов своей жизнедеятельности, как бобр. Плотины, хатки, каналы, погрызы деревьев, кучи хвороста, ветки, очищенные от коры, — все свидетельствует о том, что это именно бобровые угодья. Хорошо бывают видны вылазы зверя на берег. Если он выходит на берег в одном месте 2—3 раза, трава здесь сильно примята, так как по земле волочатся его живот и хвост.

Отпечатки лап бобра на илистом берегу бывают очень нечеткие, словно смазанные. Пятипалая передняя лапа оставляет чаще четырехпалый отпечаток, потому что первый палец очень мал. След широкой задней лапы несколько напоминает следы гусей, однако по расположению пальцев и глубине отпечатка видно, что он принадлежит зверю, а не птице. Отпечатки лап бобра часто бывают «смазаны» его хвостом.

Рациональный промысел бобра еще не полностью разработан. В связи с поздним поло­вым созреванием этого зверя и сложным составом семьи нарушение ее структуры может вызвать прекращение размножения всей колонии. Может быть, именно этим и было вызвано исчезновение бобра почти по всему ареалу в прошлом.

Необходима тщательная, вдумчивая разработка методов отлова бобров, при которых можно было бы изымать из колонии зверей лишь определенных возрастных групп. Возможно, что целесообразно было бы вылавливать всю колонию полностью, освобождая угодья для расселения молодняка соседних колоний, не затронутых промыслом.